— Так, а теперь что? Может, и мне на боковую? — Поразмыслив пару минут, зевая и посматривая на пушистого красавчика-искусителя, не выдержал. Пример мелкого оказался уж очень заразительным, и Феникс завалился рядом — кто его знает, когда еще удастся вволю выспаться, а здесь, хоть и непрезентабельно, зато тихо и спокойно, как в танке.
Проснулся, потягиваясь, ощущения были приятными. Сил полно, чувствовал он себя на все сто, вокруг было тепло и очень мягко. Открыл глаза, пришлось сразу же отложить рапорты от колоний наноботов, в окружающем пространстве что-то было не так. Поначалу Алексей просто удивился и сразу даже не понял, что это перед глазами — на вид, целая гора белого меха. Приподнялся и словно кусок льда проглотил, весь холодной испариной покрылся тихонечко так, практически не дыша, отползая.
— Писец и белые медведи… Это что, Всполох? — тихо прохрипел Феникс, по-честному опасаясь, что это громада проснется. Немного отпустило, когда считал статы. Да, этой громадой оказался Всполох.
«Ничего себе, милота размером с белого мишку, вот ни фига ж себе «две личины». А лапы-то какие мощные, просто жуть впечатляющая! А когти». Мысли сразу переключились в прикладную плоскость — срочно модернизировать. Алексей подполз к голове гигантского горностая, взялся за ухо и легонько потрепал.
— Эй, Всполох! Хорош дрыхнуть. Вставай, давай, нас ждут великие дела.
И ничего. Только вот Алексею показалось, что зверь нарочно плотней сжал веки.
«Ах, так?! Ну, хорошо».
Быстро достал три банки тушенки, пока вскрывал, заметил, как здоровенный носяра друга пришел в движение.
— Вставай, красавчик, тебя ждут завтрак, обед и даже ужин.
«Здорово, есть хочу», — гулко и четко прозвучало в голове Алексея.
Феникса проняло, но вида он не подал, все же рассчитывал на разумный диалог, не зря же у горностая в показателе Интеллект значилась целая сотня.
Зверь, похоже, с осторожностью одним неуловимым движением поднялся. Алексей засмотрелся, Всполох едва помещался под платформой. Этакая тонна с гаком сплошной красоты. Вначале громада-Всполох с удовольствием умял три банки, потом еще пять, а затем и все запасы, что были.
— Ну и хорошо, — удовлетворенно сказал Алексей, так или иначе нам нужны припасы, но думаю, с этим проблем не будет. — А вот скажи, друг мой белый и пушистый, чего это ты притворялся, глаз не открывал?
«Боялся, что большой не узнает, ругаться будет», — виновато пробубнило в сознании.
«Вот же, — восхитился Леха. — Я даже интонации чувствую».
— Так, мой хороший, нам нужно усиливаться и линять отсюда подобру-поздорову, пока живы, так что давай сюда свои когтищи, будем делать из них боевые артефакты.
Огромный зверь с лапами, наверное, в два раза толще, чем у белого медведя, послушно протянул переднюю с выпущенными когтями. Несмотря на внушительный вид, гиганта-горностая, похоже, трясло от страха.
— Всполох, чего боишься?
«М-м-магия», — медленно прогудело в сознании Алексея.
Феникс, улыбаясь, покачал головой, а огромный зверь крепко-накрепко закрыл чудные глаза, черные озера. Ал наглаживал пушистую шерсть горностая, приговаривая:
— Не бойся, мой друг, это магия не чужая. Нам она родная, так как всегда была здесь, в наших лугах, в наших дубравах и ручьях. Она — словно наша забытая волшебница сестрица. Как она может сделать что-то плохое самому грозному и красивому существу Питерских лесов? Вот смотри, беленький. — И он по наитию активизировал клеймо Феникса, распахнул комбез и слева в области сердца себя любимого приложил к груди большой палец. До прикосновения к коже он увидел исходящую от пальца мгновенно расширяющуюся силовую плазменную проекцию клейма размером сантиметров в шестнадцать.
«Ой-ёй-ёй! Как попал-то».
Отступать — себя не уважать, затем последовало удивление, шипение, неистовая жажда льда и холода, и непонятная боль, не такая, как можно было бы себе представить. А вместо этого холод и онемение. Посмотрел, что получилось, и опять пришлось сдерживаться. Как это можно назвать, он не знал, его охватила, можно сказать, растерянность. Уже привычный символ Феникса, только синего цвета, словно проросший изнутри тела кристаллами льда и изморози — и это прямо на коже. Здесь Алексей не растерялся, понимая, что такие проявления требуется фиксировать и немедленно, а чуйка и в этот раз не обманула.
— Зафиксировать последовательности. Дать имя созданному «Ледяной Феникс».
Дотронулся, холодное, конечно, но почему-то эта штуковина из кристаллов льда и изморози не чувствовалось как инородное вкрапление, а вот выглядела внушительно, дальше некуда, любое тату-агентство удавилось бы от зависти. Да и статы оказались запредельной значимости.
Клеймо «Ледяной Феникс»
(Неуничтожаемое)
Открыта ветвь магии Льда и Холода
Невосприимчивость холоду + 50 %
Любое заклинание, связанное с холодом + 20 %
Регенерация при отрицательных температурах + 50 %
* Дополнение к общим показателям:
Интуиция + 10 %
Регенерация + 10 %
Снятие боли при ранениях — 20 %
Всполох шевельнул носом, открыл сначала один глаза, затем зачем-то осторожно принюхался к морозному клейму и, даже как-то приосанившись, выдал: «Большому даже мороз подчиняется! Он самый сильный и властный воин наших лесов, я тоже не буду бояться».
Тянуть время не стоило, Алексей по-быстрому воспользовался моментом и поставил клеймо «Ледяной Феникс» на мощный белый коготь. Почти сразу же это природное оружие горностая поголубело и покрылось изморозью, слегка засветившись.
— Пробуй, — и Алексей указал на ровную железобетонную плиту, служившую основанием для опоры. Удивительно, как быстро это произошло. Алексей услышал резкий скрежет, треск и увидел, как бетонная плита и опора сплошь покрывается изморозью. Здоровенная плита треснула в нескольких местах, хорошо ещё, что в Союзе все делали на совесть, конструкция выдержала. Но для подстраховки ему пришлось переползать к другой опоре и переносить точку возрождения. Дальнейшее заняло много времени, Алексей уже приноровился и работал, как бывалый работник конвейера, сам себе удивляясь.
Затем каждый занялся своим делом. Всполох с восхищением, уже незнамо по какому кругу, созерцал свои когти холода, ни на минуту не прерывая процесса любования, не переставая возвеличивать своего старшего. Алексей же успешно запустил первый процесс с золотом под полным контролем многопоточного сознания. Теперь в радиусе его ауры был задействован круглосуточный технологический процесс. Тут нужно прямо отметить — это было поинтересней и цирка, и даже кинематографа.
Алексей мало что пока понимал но, похоже, рядом, в пределах его ауры, теперь постоянно работала маго-силовая фабрика, видимая только ему. Этакий эфемерный прозрачный кубик двадцать на двадцать сантиметров. И эта
