Что это? – спросил Дадаб, наклонив голову по другую сторону занавеса.
Вещь казалась знакомой. Дьякон напряг память.
Предложение мира! Доказательство наших добрых намерений!
Ты собрал… машину чужаков.
Один из спинных мешочков хурагока восторженно заскулил.
Да! Кажется, это плуг.
Пока Легче Некоторых расхваливал достоинства своего творения и сыпал техническими терминами, которые Дадаб слышал впервые, тот разглядывал изделие. Конечно, плуг был гораздо меньше машины, обнаруженной на втором инопланетном корабле, но его назначение явно состояло в подготовке земли к посадкам. «Откуда хурагок все это взял?» – недоумевал Дадаб, но через мгновение заметил, что два трапециевидных опорных ребра пассажирского отсека сняты и сварены вместе. Вероятно, хурагок сделал это совсем недавно, потому что в отсеке стоял запах электродов для портативных сварочных аппаратов янми’и, один из которых хурагок, вероятно, «позаимствовал» для своего проекта.
Колесо было установлено на шасси. Электросхемы, найденные в отсеке, висели на аккуратно сваренной раме в ожидании размещения двигателя.
Природное любопытство Дадаба сникло в один миг. Пальцы задрожали от страха, а грамматика дала сбой.
Вождь. Знает?
А должен?
Его приказ. Отремонтировать корабль. Не делать подарки.
Это не подарок. Предложение.
Хурагок качнулся, словно это отличие могло уменьшить гнев вождя.
«Как он может быть таким глупым?» – мысленно взвыл Дадаб.
Голова закружилась, и он положил лапу на плуг, чтобы не упасть. Но дело было не только в быстро сдающих нервах. Он почувствовал вибрацию палубы: крейсер выходил из прыжка.
Ты должен его разобрать!
Щупальца хурагока вспорхнули.
Но почему? – Похоже, он искренне недоумевал.
Дадаб медленно задвигал пальцами.
Ты не подчинился. Вождь очень сердится.
Он знал, что Маккавеус не причинит вреда хурагоку. Это слишком ценное существо. Но что касается Дадаба…
Маккавеус не сказал ничего конкретного, но дьякон знал: он пленник на корабле и все еще подозревается в преступлениях. В порыве отчаянного оптимизма дьякон пытался убедить себя, что обучением унггоев на «Быстром преобразовании» докажет свою полезность и отвратит неминуемый гнев вождя. Но дьякон знал, что согрешил. Его накажут – если не Маккавеус, то министерство Пророков, когда экспедиция джиралханаев закончится.
– Дьякон! – разнесся по отсеку голос Тартаруса. – Ты нужен вождю на мостике!
Обещай, что разберешь его! – показал трясущимися руками Дадаб.
Легче Некоторых повернул морду в сторону плуга и похлопал щупальцем по острой лопасти, словно оценивая свою работу.
Да, я поспешил со сборкой. И одной машиной вряд ли можно компенсировать отнятую мною жизнь.
– Дьякон! Вождь настаивает!
Ремонтируй! – велел Дадаб, пятясь к выходу из отсека.
– Когда челнок будет готов к полету? – спросил Тартарус, направляясь к шахте.
– Хурагок столкнулся с незначительными трудностями. – Дадаб был рад, что джиралханай идет спиной к нему. Иначе бы тот понял, что Дадаб лжет, – так бегали его глаза. – Но я знаю, он выполнит работу настолько быстро, насколько это в его силах!
Мостик «Быстрого преобразования» был расположен на средней палубе, ближе к носу, как можно дальше от корпуса, – так он будет уязвим только в случае сокрушительной атаки. Следуя по пятам за Тартарусом, Дадаб отметил, что помещение достаточно велико, чтобы вместить всю стаю, хотя и уступало размерам трапезной. Присутствовали все, большинство горбилось перед консолями, выступающими из усиленных стен. Консоли изобиловали голографическими переключателями, отсвечивающими на голубых доспехах джиралханаев. Как и Тартарус, эти существа были полностью готовы к бою.
Маккавеус стоял перед центральным голопьедесталом, оперевшись о полированный металлический поручень. Доспехи вождя имели золотистый цвет, но были изготовлены из более прочного сплава, чем у остальных. Воренус и джиралханай по имени Лицинус стояли по бокам от него, их выступающие наплечники не позволяли Дадабу увидеть, что за проекцию разглядывает вождь.
Дадаб поклонился, прикоснувшись костяшками пальцев к рифленому металлическому полу. Тот вибрировал синхронно с гиперпространственным двигателем, который работал вхолостую в далекой корме. Не забывая о напутствии вице-министра Спокойствия, велевшего быть осторожным, Маккавеус держал двигатель в полной готовности на случай, если потребуется срочно убраться из незнакомой системы.
– Подойди, дьякон, – сказал Маккавеус, уловив слабый запах метана.
Дадаб выпрямился и последовал за Тартарусом к пьедесталу.
– Освободите место! – прорычал Тартарус и пихнул высокого джиралханая с каштановыми волосами. – Воренус, в сторону!
– Я виноват. – Дадаб сглотнул. – Прошу милостивого прощения.
Конический баллон делал продвижение боком проблематичным, и когда дьякон протискивался мимо Воренуса, он задел баком набедренный щиток джиралханая. На счастье Дадаба, Воренус этого как будто не заметил – настолько он был поглощен зрелищем.
– Невероятно, правда? – спросил Маккавеус.
– Да, невероятно, – сказал Дадаб, глядя на изображение из-под поручня.
– Не слышу энтузиазма, дьякон.
– Мои извинения, вождь. Просто я уже видел это. На корабле киг-яров.
– Да, конечно, – иронически хмыкнул Маккавеус. – В сущности, это всего лишь… – Он кивнул на изображение незнакомой планеты, вся поверхность которой была покрыта насущными глифами Восстановления. – Несколько сот тысяч люминаций?
На самом деле мысли Дадаба все еще были заняты проступком хурагока. Мешало и то, что мостик полнился крепкими запахами джиралханаев. Эти ароматы возбуждения проникали сквозь мембраны маски, и Дадаба подташнивало.
– Количество впечатляет. – Дадаб подавил горечь, подступившую к горлу.
– Впечатляет? Да оно просто неслыханное! – загремел Маккавеус. А затем перешел на глухое урчание: – Скажи мне, что ты об этом думаешь.
Он нажал костяшкой пальца на голографический переключатель в поручне, и изображение планеты померкло, многократно сузившись; в поле зрения появилась вся система. Дадаб увидел иконку крейсера чуть в стороне от орбитальной траектории планеты, а на безопасном расстоянии от него мигающий красный треугольник, обозначающий потенциально враждебный объект.
– Он ждал нас рядом с обломками корабля киг-яров, – прорычал вождь клана.
Он нажал на другой переключатель, и голопьедестал увеличил объект.
– Та же конструкция, что и у судов, ограбленных киг-ярами, – пояснил Дадаб. – Обычный грузовоз, и ничего более.
– Посмотри внимательнее, – проворчал Маккавеус.
Изображение корабля начало медленно поворачиваться. Датчики «Быстрого преобразования» провели детальное сканирование, и Дадаб увидел, что почерневший корпус подвергся глубокому травлению; это привело к образованию узоров на ярком металле. «Нет, не узоры, – подумал он. – Рисунки».
Каждая из четырех боковых сторон представляла стилизованные изображения чужаков и киг-яров. На первом рисунке существа целились друг в друга (в руках у чужака было что-то вроде винтовки, а киг-яр держал плазменный пистолет). На второй картине бросивший оружие чужак протягивал на ладонях горку круглых предметов, похожих на фрукты. На третьем изображении киг-яр избавлялся от своего оружия, чтобы принять подношение. А на четвертой оба существа сидели посреди чего-то похожего на фруктовый сад. Чужак держал корзину фруктов, а киг-яр спокойно выбирал из них.
– Предложение мира! – возбужденно проговорил Дадаб. – Они не хотят сражаться!
Проекция продолжала вращаться, и дьякон указал пальцем на очертания незнакомой планеты, вытравленной в нижнем правом углу с каждой стороны корпуса. Две скрещенные линии обозначали точку в середине единственного материка чуть ниже экватора.
– И похоже, предлагают встретиться в этом месте!
– Вероятно, на рассвете. – Маккавеус увеличил изображение голограммы.
Теперь Дадаб увидел на изображениях планеты границу света и темноты, перехода дня в ночь. Перпендикулярно пересекающая
