— Сначала мы думали, что среди последователей этого так называемого «Имперского культа» существует некая форма психической обработки, — продолжала она, — но реальность гораздо более прозаична. Тревоги и неуместные страхи тех, кто устремляется в лоно этой церкви, облегчаются словами из книги и надеждой, которую она даёт. Надеждой на выживание в неспокойной галактике под защитой Императора.
— Нет нужды принимать богов и молиться какому–то медному идолу, чтобы верить в это, — усмехнулся Варрен.
— Для некоторых — есть, — заметил Локен.
— Имперский культ — это непредсказуемый фактор, — сказала Брелл раздраженным тоном. — Они поддерживают главенство Императора и идеалы Империума, но это негативно отражается на Его видении рациональной вселенной! И этим они делают себя уязвимыми для разрушительной деятельности со стороны врага.
— Мы подозревали, что эти подпольные церкви — на самом деле прикрытие для повстанческих ячеек, — добавил Локен. — Некоторые действительно были таковыми. Но большинство из них просто… последователи.
— Не имеет значения, — сказал Варрен. — Они все равно привлекают этих мутантов-паразитов. Будет лучше, если мы избавимся от них.
Где–то на одной из консолей когитатора прозвучал звуковой сигнал, указывая на обнаружение приближающегося шаттла, и Брелл поспешила в тень, чтобы сопроводить его, в то время как Локен проигнорировал комментарий Варрена и продолжил.
— Каковы бы ни были их мотивы, эти группы выступают центрами для сосредоточения воли темных сил. И в этот сумасшедший дом попадают пропавшие парии, чей разум находился на грани безумия, но затем был изменён. Возвращаясь к нам, каждая из них несёт в себе фрагмент большого послания.
Галлор посмотрел на него.
— Чьё послание, Локен? Ты говоришь с такой убеждённостью, словно уже знаешь ответ.
— Гора, — ответил тот, кивнув самому себе. — Я знаю обычаи моего примарха. Я слышу фрагменты его речи в их голосах, — Гарвель указал подбородком на панели, на которых были изображены лица измененных Сестер.
— Ты слышишь его голос? — осторожно спросил Гарро.
— А ты разве нет? — Локен встретился с ним взглядом, и на какое–то тревожное мгновение Натаниэль увидел тень измученного существа с дикими глазами, которое он нашел в пепле Истваана. Он увидел Цербера, сломленную душу, которая почти поглотила бывшего Лунного Волка. — Это глас Гора. Я уверен.
— Очевидно, у тебя есть необходимое чутье, чтобы услышать его, — сказал Галлор. — Так просвети нас. Что он говорит?
Локен нахмурился, понимая, что переступил черту.
— Брелл еще предстоит найти полностью обоснованную закономерность.
— Я спросил тебя не об этом, — продолжал Галлор. — Что подсказывает тебе твой инстинкт?
Гарро заметил, как конфликт разыгрывается на покрытом шрамами лице другого легионера, пока Гарвель искал ответ.
— Я смотрел своему генетическому отцу в глаза на «Мстительном духе», где он отбросил всякую надежду на примирение. Но это послание… оно очень похоже на просьбу о нём.
— Предложение мира? — Галлор был недоверчив. — После всего, что сделал Магистр Войны? После того, что он обрушил на вселенную? Как он может быть таким самоуверенным?
— Это Гор Луперкаль, — ответил Локен. — Он не поддаётся описанию, ни как мой командир, ни как враг.
— Это ложь, — сказал Гарро, и его рука непроизвольно опустилась на рукоять Вольнолюбца. — Вы знаете это. Магистр Войны делает свой последний ход на поле битвы, использует последнюю возможность, чтобы отвлечь нас, прежде чем он начнёт свое вторжение. Вот что это такое на самом деле.
— Возможно… — Гарвель кивнул и замолчал. — Но сомнения должны быть высказаны, Гарро. И только я имею право говорить об этом! Я единственный в этой комнате, кто был там в самом начале, до падения на Давине, которое осквернило моего примарха и ознаменовало раскол. Никто здесь не может ненавидеть его так сильно, как я! Никто здесь не может испытывать стыда и ярости, которые горят во мне! — он ткнул пальцем в других воинов. — Вы трое испытываете одинаковую боль, видя, как гибнет честь вашего Легиона, наблюдая, как ваши братья и примархи восстают против тех, кого мы поклялись защищать. Этого я не пытаюсь оспорить… — он отвел взгляд. — Но мой легион был первым. Мой примарх в самом центре всего этого. Я буду нести это бремя вечно… И именно поэтому я один смею просить о невозможном. А что, если это не ложь?
— Он все еще не в своем уме, — прорычал Варрен, свирепо глядя на Гарро. — Мы должны были оставить его среди пепла и трупов на Истваане!
Гарро лихорадочно обдумывал возможность, высказанную Локеном, но изо всех сил старался говорить нейтральным тоном.
— Гарвель. Этого не может быть. Никто не осмелится произнести эти слова, но истина перед нами. Терра попала в тиски вражеского наступления. У Гора есть подходящий момент и в его распоряжении огромные силы. Нам будет очень трудно защитить от него эту планету, и он это знает. Так зачем же ему тогда предлагать перемирие?
— Потому что где–то глубоко внутри Гор знает, что эта война приведет к разрушению всего, — Локен говорил убежденно. — Даже пав так низко, какая–то часть его видит, что приближается темное и бесконечное завтра. Я тоже, — он указал на Гарро. — И ты. Киилер показала его тебе, не так ли?
— Кто такая, черт возьми, эта Киилер? — спросил Варрен.
У Натаниэля перехватило дыхание. Он почувствовал легкое прикосновение к своей руке, как будто Святая была с ним в этот момент, снова приостановив время.
— Несколько дней назад ты сказал мне, что готов казнить этих гонцов, — сказал Гарро.
— Ты заставил меня пересмотреть свою позицию, — продолжил Локен. — Каким бы ничтожным ни был шанс, даже если среди миллиардов вариаций развития событий карты все равно покажут вероломство и измену… Несмотря на все загубленные души и сожженные миры, все потери и разрушения, причинённые этим конфликтом, несмотря на невыразимые ужасы, которые были обрушены на нас… Разве мы не обязаны галактике последней надеждой покончить с этим, прежде чем завеса непроглядной ночи упадет навсегда? — внезапно вся энергия Локена ушла, словно силы покинули его, а он сам уменьшился. — У нас нет ничего… и есть всё… что мы можем потерять.
— Конечно, он прав, — произнес знакомый голос. Брелл вернулась из тени в сопровождении другого легионера в синевато-серой силовой броне и фигуры, скрытой плащом и опирающейся на массивный черный посох. Его стук разносился по всему залу, пока Сигиллит и Тайлос Рубио шли в круг света, а за ними по пятам следовала ученая. — Если есть хоть
