– Здесь реликтовый лес с высотой деревьев от двадцати пяти до тридцати метров, в некоторых местах доходит до пятидесяти метров.
Новый поход к заму по тылу озадачил еще больше. Стандартный сигнальный бочонок весит два килограмма и дает в течение часа густой оранжевый дым, что хорошо. Запал из обычной терки исключает дистанционную активацию, что плохо. Но Василий выдал очередную идею:
– Сделаем по принципу колодезного журавля. Закрепим жердь за ветку, а когда наступит время – чик, и подняли сигнал!
– Какой чик! Нас всего четверо! Радист на связи, двое наводят ракетами «И-153», одному эту хрень, обо…ся, не поднять!
– Один сигналит, двое поднимают, – не унимался Василий.
– Штурмовать будут бомбами и реактивными снарядами, промажут пилоты – и ку-ку, некому журавль поднимать!
Как бы то ни было, а иного выхода у них нет, и Костя отправился на аэродром. Летчики благодушно выслушали просьбу о комбинированном применении сигнальных ракет с дымами и согласились, пообещав ударить точно в цель.
* * *Операция началась с поездки на блокпост, где стоял радиопеленгатор на шасси «ЗИС-5» и радиостанция на шасси полуторки. Первый определял направление на врага, а второй держал связь с операторами других радиопеленгаторов. Ждать пришлось долго, финский радист вышел на связь лишь на вечерней зорьке. Полученное направление на сигнал переслали ведущей станции, затем радист принял радиограмму с координатами.
– Они здесь, – контрразведчик поставил на карте крестик, – вокруг ничего приметного – ни речушки, ни озерца.
Костя приложил обычную школьную линейку и разочарованно сказал:
– От нас без малого тридцать километров, по сугробам и буеракам за день не дойти.
– Десять километров за ночь и двадцать днем.
– Ты в своем уме? Немедленный выход ничего не даст! Даже в идеале придем за полночь.
– Я обязан доложить о выходе твоей группы, – чуть не плача, сказал начальник контрразведки.
Костю буквально разрывало от злости – не армия, а нечто несуразное с такими же несуразными приказами. Он резко встал и так же резко обратился к радиооператору:
– Покажи текст радиограммы.
– Какой текст? Мы просто пеленгуем сигнал.
– Финский радист по-прежнему на связи?
– Ответный сигнал еще пиликает.
– Записывай! Записывай текст!
– Я не знаю латиницы, – покраснел радиооператор.
– Пиши по-русски!
Получив после окончания сеанса связи требуемый текст, Костя сел за перевод торопливо записанных букв в латиницу, а когда закончил, громко зачитал результат:
– …мост севернее Суоеки на ваше усмотрение. Подтверждаю самолет со снабжением и динамитом на Мюрюсъярви.
– Где эта Суоеки и где мосты? – Начальник контрразведки судорожно схватился за карту.
Месяц слушать вражеские передачи без единой попытки прочитать тексты сообщений! Невероятно! Костя бесцеремонно отобрал карту и после изучения приказал радисту:
– Передавай в штаб о начале операции, а мы поедем к озеру Мюрюсъярви.
– Почему к озеру? – подозрительно спросил начальник контрразведки.
– Потому что «ярви» переводится с финского языка как «озеро».
– Но мост у Суоеки…
– Диверсанты сначала получат взрывчатку, затем отправятся выполнять задание.
– Может быть и наоборот.
– Не может. Никто не дает подтверждений за неделю до прилета самолета.
– Почему за неделю? – не унимался начальник контрразведки.
– Посмотри на расстояния! От лагеря до озера – двадцать километров и более сотни до железной дороги.
– Не убедил.
– Вот упертый! Им Баба-яга нагадала летную погоду на месяц вперед?
– С этого и надо было начинать, а то говоришь о километрах! Поехали!
Колдыбая на лесной дороге, штабной автобус выбрался на проселок и через два часа остановился в десяти километрах от озера.
– Утром возвращайся с ротой пехоты и узнай у пилотов «МДР-4» допустимую толщину льда, – напутствовал Костя.
– Сделаю! Постараюсь прислать с самолетом «АГ-2» с ленточным питанием, – пообещал начальник контрразведки.
– Автоматический гранатомет?
– Да, сорокамиллиметровый автоматический гранатомет Таубина. Прицельная дальность – километр.
Возможность засыпать врага гранатами кардинально меняет расклад. Пехота бежит от станкового пулемета, а против такого удара не устоят даже опытные, прошедшие огонь и воду диверсанты. Начальник контрразведки поочередно обнял каждого из разведчиков и вернулся в грузовик. Машина развернулась в обратную сторону и, завывая мотором, начала набирать скорость, а Костя повел отряд в лес. Сейчас на первом месте – плотный ужин и крепкий сон.
* * *Обычное лесное озеро, коих в Карелии великое множество. Вытянутое с севера на юг, оно начиналось у лысого пологого холма и упиралось в поросшее ельником болотце, за которым проходила наезженная лесозаготовителями дорога. Такую картину увидели разведчики в предрассветных сумерках. Костя посмотрел на радиостанцию в стеганом чехле и усмехнулся. Нынешняя техника на лампах требует продолжительного прогрева, поэтому приказал радисту:
– Включай на подготовку.
Василий ловко забросил на дерево медный тросик антенны с грузиком на конце и поинтересовался:
– Чем лед будем долбить?
– Фонариком, – с серьезным видом ответил Костя.
Люди давным-давно научились определять толщину льда по цвету. Насыщенный синий гарантирует двадцать сантиметров, зеленоватый оттенок – тридцать, а смачно-зеленый выдержит танк. Понятное дело, что бесцветный однозначно запрещает выход на лед. Фонарик высветил двухслойный лед с предположительной толщиной более тридцати сантиметров.
– Посылай пилотам сигнал готовности с посадкой на лед, – вернувшись к радисту, приказал Костя.
– Они просили сообщить состояние погоды, – напомнил радист.
– Видимость – десять километров, высота облаков – пятьсот метров.
Зеленая лампочка на панели радиостанции шаловливо замигала, а Якимов схватился за бинокль.
– Вроде финики пожаловали! Около взвода на лыжах, половина тащит за собой пустые санки.
– Самолеты прогревают моторы, – сняв наушники, доложил радист.
– Ты слушай, слушай. До финнов – метров триста, на таком расстоянии их передатчик даст фон на всех частотах.
Замечание оказалось верным, большинство диверсантов занялись подготовкой костров из еловых лап, а радист принялся вызывать «Карху»[46]. После продолжительного радиообмена Костя прочитал листок и громко сообщил:
– Из Сортовала вылетает «Ю-52» и будет здесь через час, обратным рейсом заберет двух раненых и одного больного.
Через несколько минут наблюдавший за финнами Якимов отложил бинокль и сообщил:
– Они выключили рацию и занялись костром.
– Сообщи время прилета самолета, о финских дымных кострах и подтверди оговоренные сигналы ракетами.
– Пилоты сами увидят врага, – заметил Якимов.
– Мы себя должны обозначить, иначе получим по полной программе.
Разведчики приготовили оружие и залегли в ожидании развития событий, а радист начал давать радиопеленг. Наконец где-то в вышине послышался звонкий гул, затем затих и снова послышался с другой стороны.
– Как ты думаешь, кто прилетит первым? – перевернувшись на спину, спросил Василий.
– Никак не думаю, авиаторы лучше нас соображают в этом деле, – разглядывая в бинокль финнов, безразлично ответил Костя.
Диверсанты тоже услышали звук моторов и поспешно забросали факелами подготовленные костры. Разом полыхнул огонь, пламя быстро добралось до еловых лап, и смола зачадила черным дымом. Первым показался «Ю-52», качнул крыльями и скрылся за деревьями. Финны засуетились, забегали, спустили с берега на лед санки и столпились у костров.
– Слышь, командир, в небе что-то стучит, похоже на пулеметы, – прошептал Василий.
Костя лишь пожал плечами, звук выстрела распространяется не далее километра, а самолет, в его понимании, где-то рядом. Словно в подтверждение со стороны дороги донесся нарастающий гул моторов. Тройка «МДР-4» пронеслась над болотцем и,
