Как другое тело?
Я закусила губу, задумавшись над соблазнительной перспективой получить тело Анжелины Джоли. И через секунду расплылась в улыбке. Я уже столько раз меняла тела, что приспособиться к еще одному не такая сложная проблема. Главное я вернусь домой, в свой мир, в свою страну, в свой город. Представляя, как бегу по знакомым улицам, я закивала, радостно улыбаясь.
— Одна мелочь, — крутнулся Шай-Ти и, склонившись над гладкой панелью, забегал пальцами по поверхности, словно играл на пианино. — Минутку. Надо пегекгыть гномам доступ в пещегу. Небольшого завала хватит.
В месте, где он прикасался, к поверхности устремлялись искорки, превращаясь в картинки местности. Я разглядела пещеру, освещаемую плесенью, густо поросшей на стенах. Группа из маленьких человечков с жесткими, грубоватыми лицами и кряжистыми телами, осторожно пробиралась в глубь, неся кирки на плечах. Несколько взмахов пальцами над темным стеклом, следующая картинка, едва появившись, дрогнула, и на этом месте образовался завал, под которым остался десяток старателей-нелегалов.
— Какая мелочь? — сглотнула я, понимая, что на моих глазах произошло хладнокровное массовое убийство.
— С телом ты потегяешь малыша.
— Какого малыша? — подозревая шутку или подвох, уставилась на Хранителя.
— Своего. Ты бегеменна, Игиш, — картинно закатил глаза мужчина. — Ну, ты даешь! Даже твои туповатые спутники догадались.
Я положила обе ладони на плоский живот и захлопала глазами, сдерживая готовые пролиться слезы. Растерянно повернулась к лордам, поймав убийственный взгляд Орташа и сочувствующий дроу, опустила голову. Мечта вернуться домой разбилась на глазах. Не имея сил сдерживаться, расплакалась. Слезы часто зашлепали по руке, оставляя мокрые пятна на грязных штанах. Меня трясло, начиналась истерика. Мозг услужливо подкинул картинку. Красавец-дроу на глазах превращался в монстра.
Алирау… Чтоб тебя!
— Эй, заканчивай этот слезогазлив! — прикрикнул на меня Хранитель. — Затопи еще мне комнату.
В руки сунули кружку с ароматным питьем и платочек. Я отхлебнула пахнущий медом и мятой напиток и вытерла щеки, по которым градом катились горячие капли, стараясь не встречаться глазами с Хранителем. На душе было паршиво. Жить не хотелось.
— Ты гадуешься или от нечего делать гыдаешь? — цинично поинтересовался шатен.
Отвернувшись, некрасиво шмыгнула носом. Теплое питье помогало, я успокаивалась. Слезы уже не капали в кружку.
— Я понял. Соскучилась, — сделал верный вывод Хранитель. — Отпгавлю тебя домой на день. Тело пегеживет. Согласна?
Сутки дома! Конечно согласна!
Коротко кивнув, я приготовилась, сцепив зубы. Вспомнив свое появление на Фаратосе, приготовилась к боли, выкручивающей суставы и разрывающей мышцы. Последние слова Хранителя, чтобы звала, если нагуляюсь раньше, слышались словно издалека. Сознание заволокло дымкой, окружающее потемнело и схлопнулось, чтобы в тот же миг вернуться.
Глава 65
Глава 65
Я огляделась вокруг. Свешивающийся уголок ткани казался знакомым. Окружающая мебель, сброшенная кое-как на пол одежда, гантели, лежащие под кроватью, показались непропорционально огромным, с такого ракурса. Поняла, что валяюсь у кровати на полу. В нос рванули сотни запахов и их оттенков. Пахло пылью, жареной картошкой, старыми носками и… сексом. Меня затошнило. Я вскочила и засеменила к выходу. Резко остановилась, переведя взгляд на тело. Серые, полосатые лапки и пушистый хвост, нервно стегавший бока, могли принадлежать только кошке. Испугаться не успела. Заскрипела кровать. На пол рядом со мной спустились голые ноги.
— Я все понимаю, Вадюша, но это уже входит в норму, — послышался незнакомый женский голос. — Как пропала Ирка ты сам не свой. Тоскуй себе в одиночестве, кто против, но когда со мной…
— Отстань, — резко оборвал женщину Вадим. — Вечно ты всем не довольна. Тебя никто не держит.
Ноги нашарили тапочки, мужчина поднялся, обогнул меня и пошел к выходу. Я засеменила следом. Мы пришли на кухню. Вадим приоткрыл форточку и закурил. Прислонившись плечом к стене, равнодушно смотрел в окно. От запаха табака засвербело в носу. Жадно разглядывая почти забытый профиль, захотелось залезть на руки, потереться о щеку, но как он воспримет это от кошки. Может приласкает, а может получу тапкой промеж ушей. Сев на пороге, на сквозняке, чихнула, потирая мягкой лапкой нос.
— Кис-кис, Риша, иди сюда, — позвал мужчина, и я рванула к нему на руки.
Загасив окурок, он прижал меня к груди и провел рукой несколько раз по шерстке. От него пахло немытым телом, блондинкой и крепким алкоголем. С обостренным обонянием кошки, тот еще букетик. Я отвернулась, стараясь не дышать.
— Значит, с кошкой милуешься, — на кухню вышла давешняя женщина. — Раз в постели от тебя нет толку, то иди на работу.
— Выйди, — коротко приказал Вадим, рука заледенела на моей спине.
Похоже, разговор происходил не в первой. Крашеная блондинка встала в дверях, упираясь руками в косяк, брезгливо разглядывая нас.
— Кошка Иришка, как мило, — скривилась она. — Замену подруге нашел. Как эта кошка, твоя глупая Иришка тебя любого принимала. И после меня… и Людки… и Наташки Красовской. Сколько рогов у нее на голове за тот год выросло? Может, все узнала и сбежала от тебя. Что ж ты счастье свое не ценил, пока рядом было?
Я замерла, переваривая услышанное от блондинки, моторчик внутри замолчал. Подняла голову, упершись в небритый подбородок уже не своего мужчины.
— Замолчи и убирайся, — глухо проговорил Вадим.
Женщина сплюнула на пол и язвительно произнесла:
— И уйду! Неудачник и потаскун! Кому ты сдался, выпивоха несчастный!
Женщина развернулась, громко ругаясь, хлопнула входной дверью. Вадим облегченно выдохнул и отпустил меня на обеденный стол. Я присела, после всего услышанного лапы не держали.
Мужчина полез в холодильник и закопошился, выкладывая на стол дешевые рыбные консервы и початую бутылку водки. Я оглядела бывшую когда-то моей кухню. Вокруг царило запустение и грязь. Лапки липли к грязной столешнице. Вдоль стены выстроилась шеренга пустых бутылок из-под алкоголя. Кружевная шторка в подпалинах от сигарет. Печка заляпана, на полу кое-как замыто пятно от пролитого кетчупа.
— Все меня бросили. Сначала Ирка исчезла. Потом любовницы одна за другой. Одна ты у меня, Риша, осталась… и мама, — пожаловался Вадим, выбирая из горки грязной посуды стакан почище.
Тяжело опустился на табурет, налил себе, открыл банку и подвинул мне под нос.
— Ешь, — он выпил, не закусывая, сморщился. — Что она понимает в любви, дешевка. Я любил Ирку, но…
Мужчина вздохнул и налил себе еще. Махнул и погладил меня по спине. Немытой вилкой подцепил рыбку и закинул в рот, капнув томатным соусом на стол и себе на домашний халат. Халат сама покупала ему на День мужчин. Засаленный на манжетах и в пятнах от еды, он просился в стирку.
— Любил, Риш, но она… — мужчина сморщился то ли от водочной горечи, то ли силясь подыскать нужные слова, — … такая вся… правильная.
Опершись локтем на столешницу, запустил пятерню в давно немытые и отросшие лохмы. Мужчина
