Положение кафарийцев оказалось еще более незавидным, чем просчитывали те, кто переселил остатки расы на орбиту. Космические станции ветшали, поломки происходили все чаще, и все труднее становилось их устранять. От проникающей космической радиации кошки болели и хирели. Смертность младенцев стала критической.
Суахалы, уничтожившие экосистему целой планеты и подписавшие приговор кафарийцам, оказались гораздо крепче, легко перенесли радиацию, вирусы и последующую мутацию. Им даже нравилось проникать на территорию Кафара и устраивать инициации собственным щенкам, заставляя не менее года выживать среди враждебной флоры и фауны, что норовит тебя убить, сожрать или отравить.
Ревущее пламя затихло, и в окна золотыми глазами спутников-лун заглянула тихая, бархатная ночь. Ливор мягко коснулся стапелей космодрома. Гонтик Ройт вздохнул, по обычаю вспомнив всех тех, кто потерялся в космосе, не долетев до дома, тех, кому из-за вируса так и не удалось выйти из гиперпрыжка. Мужчина резко встал, одернул китель и направился в сторону двери. Люк мягко прошипел гидравликой, выпуская гонтика наружу в ночную прохладу. Ройт с наслаждением втянул свежий воздух, пахнущий горьковатым ароматом цветущих трав, и огляделся. Дорожка из посадочных огней тухла, сделав свое дело. Пара рослых силуэтов, четко вырисовывающихся на фоне горящих окон дежурного помещения, спешила к нему. Где-то вдали плохим предзнаменованием истошно завыло чудовище. Он рвано выдохнул, в ожидании, прокручивал в голове пункты миссии, которую предстояло исполнить. Трудной мисси, которая будет стоить жизни не только ему.
Долгие годы понадобились, чтобы дожди смыли радиацию, снизив ее уровень на поверхности, и воздух планеты очистился и стал пригодным. На возрождение былого мира уйдут многие столетия. Но выход был. Все системы мира Кафар были способны к самовосстановлению, но пораженные вирусом эти возможности были блокированы. Ученые-коты бились над созданием антивируса, но безуспешно. Одно они могли сказать точно, и это же подтверждали пленные псы, на территории Суахала храниться антивирус. Есть правило для искусственных биологических и не биологических вирусов: создается вирус — создается антидот. Без антивируса его просто уничтожают. Идиотов, создающих оружие массового поражения без регуляторов, не существуют и вряд ли появятся в любом из развитых миров, в том числе и на Земле. Идиоты могут быть у власти только там, где уровень развития не выше меча и лука. Это правило гонтик отлично помнил. На территорию псов проникнет очередной диверсант, теперь уже с попыткой выкрасть антидот.
— Здравия, гонтик Ройт феш Шаратос, — хором проговорили оба кафарийца, вытягиваясь передо мной. — Пусть Кафа освещает твой путь.
— Да продлит Кафа ваши дни, достойнейшие, — не остался в долгу, приветствуя подчиненных по всей форме. — Сразу к делу, что с тиеном Кертом Крайном?
— Последнее сообщение поступило вчера к полудню. Он прибыл на место, — отрапортовал один из кафарийцев, нервно дернув острым серым ухом, украшенным узкими темными полосками.
— Отлично. Будем ждать новостей, — кивнул младшему по званию.
Глава 13
Глава 13
Кейт
Меня разбудил дикий рев многоголосой толпы. Я вздрогнула, огляделась, еще не понимая где нахожусь. Вспомнила предыдущий день, все злоключения. Внутри болезненно заныло от страха и неизбежности новых тягот. Захотелось зарыться обратно в шкуры и заснуть. В окно заглядывал новый, шумный день. Равнодушное к моим горестям сияло местное светило, линуя золотистыми лучами чистый пол и высвечивая рои танцующих в воздухе пылинок.
День в разгаре, демон давно ушел, а я валяюсь. Хороша рабыня! Надо приниматься за уборку и готовку. Не стоит злить демона. А он, уходя, даже не разбудил, дав выспаться. Придется работать самой, без инструкций.
Я потянулась встать и скривилась от боли. Казалось, болью отозвалась каждая клеточка тела. Откинув шкуру, что служила мне одеялом, рассмотрела живот, грудь, руки пятнистые от покрывавших их синяков и кровоподтеков. Представила, на что сейчас похоже мое лицо, разбитое о пол и лавку в доме блондина. Не сдержав всхлипа, взялась за ремень. Под джинсами картина была немногим лучше. Кое-как поднявшись, полюбовалась на свою пятнистую шкуру и уже хотела натянуть брюки обратно, как заметила металлическую банку рядом с моим ложем. От нее пахло терпко как в аптеке. Внутри оказалась желтая жирная мазь. Я зачерпнула кончиком пальца и осторожно размазала по запястью. Кожу тут же защипало, и по руке разлилось тепло. Синяк, поставленный лапой Денга, заметно посветлел. Следующим подопытным стало фиолетовое, опухшее колено. Отек на глазах спадал, багрово-фиолетовый синяк рассасывался. Через пять минут я с ног до головы была намазана целебной мазью. Лицо натирала на ощупь — зеркала в доме демона не было.
Да и зачем оно ему?
Поднялась и потопала в смежную комнату, которая служит кухней. Неплохо было бы разобраться с провизией. Скоро полдень, желудок требовал кинуть в него хоть что-то съедобное.
Хорошо, я умею готовить. Не разносолы, но вполне прилично. Моим родным и друзьям нравилось. Демон не будет в претензии. А вдруг он кровь пьет? Нет, он же тоже что-то жевал, пока мне готовил. Может, только в качестве деликатеса пьет. Исключительно от девственниц. Или это вампиры-кровососы?
Я остановилась на пороге довольно вместительной кухни. На то, что это она указывала открытая печь, которую давно не топили, судя по растянутой паутине с целым разнокалиберным набором оставшихся после линьки старых панцирей восьминогого хозяина. Грубый стол, выточенный из цельного камня. Набор разно-размерных котелков. Любимые были начищены до блеска и сияли. В узком шкафу нашлись припасы. Горка толстых лепешек, вяленый окорок, подвешенный на крючке, пара головок твердого сыра, низки горького перца, плетенки лука и чеснока. В пузатых глиняных горшках разноцветные бобы и сухой горох. Металлический цилиндр с притирающейся крышкой оказался доверху наполненным растительным маслом. В глиняных коробочках демон хранил сухие травы для отваров. Я перенюхала все для порядка.
Себе на завтрак, он же обед соорудила бутерброд, заварила травяной сбор и, обозревая скудные припасы, села размышлять, чем таким порадовать Ри.
За день я успела приготовить ужин, вымыть кухню и вымыться самой, простирнув свои одежки, высушила на жарком солнце, бьющем прямо в окно. Демон вернулся к закату. Он внезапно появился на пороге, заслонив собой ало-золотой от закатного солнца проход, помедлил с секунду и захлопнул дверь, отрезая нас от шума возбужденной зрелищем толпы. На черной коже головы и по броне
