Два дня спустя
Ритмичное тиканье часов разбавляло тишину, что в последнее время воцарилась в доме. Руби с тихим шелестом переворачивала страницу за страницей, бездумно водя глазами по строкам. Ее мысли уже были далеки от содержания книги, и витали где-то в далеком космосе. Роман, посоветованный когда-то Блейк, был аккуратно закрыт и сложен на прикроватный столик. Нет, все же подобная литература была не для Руби. Поэтому то она и потянулась к полкам, на которых расположились комиксы. Коллекция не так давно пополнилась парой выпусков, а потому ей было чем заняться.
С Янг не выходит поговорить вот уже неделю. Сестра попросту безвылазно сидит в своей комнате, изредка выходя ради каких-то необходимых мелочей, или чтобы поесть. После разговора с Мельхиором она стала даже задумчивей, чем обычно, однако та печать страдания, что была на ее лице до этого, как показалось самой Руби, начала медленно таять.
Стоило Руби взять в руки тонкий журнал с цветастой обложкой, как на столе завибрировал свиток, сопровождая все это негромкой мелодией. Что удивительно, вызов был от друга Мельхиора. Того самого, который помог Руби эвакуировать людей из Колизея Согласия.
— Да? — Она несмело взяла трубку, слыша с той стороны прерывистое дыхание, словно обладатель свитка куда-то торопился.
— Здравствуй, Руби. Это Хаст, и у меня очень важный вопрос. — Хастел выдержал небольшую паузу, прервавшись на вздох. — Можем мы воспользоваться твоей мастерской?
— Мастерской? Воспользоваться? Мы? — До Роуз не сразу дошло, что именно от нее требуется.
— Да-да, я и Мельх. Он со вчерашнего утра странный какой-то. Сказал что-то вроде «Тенебрис Кустос необходимо перековать» и ушел в глубокую медитацию. С тех пор он находится в постоянной концентрации и не проронил ни слова. Так можно?
— А, да… Конечно. Когда вас ждать? — Хотела поинтересоваться Руби, но вместо ответа снизу донесся торопливый стук в дверь.
— Сейчас. — Ответил Хастел и прервал вызов. Ну, а Руби не оставалось ничего иного, кроме как броситься открывать. Не дают девушке спокойно почитать комиксы!
С тихим скрипом дверь отворилась, пуская внутрь поток холодного воздуха. С тихим смешком Роуз встретила взлохмаченного блондина по имени Хастел и даже чересчур спокойного Мельхиора. Спокойного и отрешенного настолько, что даже небольшая горстка снега на его черной шевелюре не вызывала у него никакой реакции.
— День добрый. — Поздоровался Хастел, а Мельхиор лишь приветственно кивнул, не сказав ни слова. Ровно так же молча он достал из-за спины свой клинок, чье алое лезвие блестело на солнце.
— Я так поняла, дело срочное, поэтому пойдемте сразу в мастерскую, — Руби вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Она была в своем привычном наряде, ну, а Аура надежно укрывала свою владелицу от холода. Втроем они направились в святая святых Руби Роуз, которую та организовала в гараже.
Не успела Руби и глазом моргнуть, как Мельхиор тут же исчез, и оказался возле плавильни. В считанные секунды он провел все приготовления, а затем начал разогревать печь. Вскинулось пламя, освещая темное помещение. Отчего-то гости даже не подумали о том, чтобы включить свет.
Однако, Руби напрочь забыла и про свет, и про непрочитанные комиксы, как только увидела, что делает Астиллес. Покрывшись мелкими голубоватыми разрядами, «Тенебрис Кустос» поднялся на высоту его головы, и под цепким взглядом начал сам по себе распадаться на детали. Все составляющие аккуратно укладывались на верстак, а вскоре к ним присоединился и сам клинок.
— Смотри-ка, как искрит, псайкер доморощенный. — Усмехнулся Хастел, прислонившись к более-менее чистой стене. Руби даже показалось, что от его груди к Мельхиору тянется тонкая фиолетовая нить, едва заметно блестящая в свете пламени.
И пусть Руби ранее видела, как Мельхиор использует магию, но каждый раз это зрелище завораживало. Раз за разом оно приковывало к себе взгляд. Снова и снова она погружалась в ту сказку, в которую продолжала верить с самого детства. И сейчас, смотря как вокруг фигуры парня вскинулась небольшая буря из ледяных частичек, она попросту не могла подобрать слов для описания происходящего. Банального «красиво» попросту не хватало, чтобы описать то, что делал Астиллес. Магия взвилась над его фигурой льдистой волной, подхватывая алый клинок, и забрасывая его прямо в плавильню. Под действием сильного жара огненный прах заискрил и вполне мог взорваться, но пламя, в котором изредка появлялись голубоватые всполохи, пожирало каждую примесь, не давая разлететься во все стороны. Теперь «Тенебрис Кустос» вновь приобрел блестящий серебристый цвет, избавившись от праховых примесей.
Но и на этом Мельхиор не остановился. Пламя окончательно приняло голубой цвет, словно полыхал не прах, а какой-нибудь газ. Клинок раскалился добела практически в считанные секунды, и тут же был отправлен на наковальню, где его уже ждал Мельхиор с кузнечным молотом в правой руке. Знакомые разряды вновь начали пробегать по толстому лезвию, который с каждым ударом молота становился все шире. Если раньше ширина клинка составляла какие-то три пальца, то сейчас парень растянул ее на все четыре.
И только сейчас Руби заметила, как пульсирует светом клинок после каждого удара. Похоже, именно поэтому Мельхиор пользовался именно ручным молотом, а не автоматическим. Ледяная буря пошла на спад, когда был нанесен последний удар, и лезвие приобрело нужную кузнецу форму.
На его лице проступил пот, но ни глаза, ни поведение никак не выдавали в нем признаков усталости. Руби ощущала потоки Ауры, которыми Мельхиор покрылся с ног до головы, чтобы многократно увеличить свою выносливость.
Мельхиор схватился рукой за оголенную рукоять, и сделал взмах, словно смахивая кровь с клинка. К удивлению девушки, с меча действительно слетел серебристый налет, который до этого она приняла за естественный цвет металла. Цвет морской волны — таким оказался клинок «Тенебрис Кустос» после этой странной магической ковки. И Руби даже не хотела попенять парню за то, что он пропустил множество этапов перековки. Сейчас она точно понимала меньше него, и навряд ли могла дать дельный совет.
— Ну вот и все. — Со счастливой улыбкой заключил Мельхиор, смахивая пот со лба. Меч же так и остался висеть в воздухе, и медленно на синем лезвии проступали неизвестные Руби символы. Часть из них она узнала — они были на клинке и раньше. Но вместе с витиеватыми и
