Оба одновременно выдохнули.
— Как и сказал шеф, — объяснил Тони, — дела идут как обычно.
Курт согласился.
— Мы убрали одну картель, и следующая просто появилась на том же месте. — Он потёр ладонями лицо. — Всегда есть очередной засранец, который хочет заработать себе авторитет.
— Но не Томич, — произнёс я со вздохом.
Митч покачал головой.
— Мэтт, Томич тут не причём. Ублюдок сидит за решёткой. — Он точно устал обсуждать это со мной. — Хорёк даже не понимает, какой на дворе день.
— Верно, — подытожил шеф, подразумевая, что на сегодня мы закончили. — Уже два часа ночи. Идите домой.
Митч, Курт и Тони поднялись. Когда я взял со своего стола папку и открыл, мой напарник вздохнул.
— Мэтт, оставь дело в покое. — Он положил руку на моё плечо. — Иди домой. Иди к Кире.
Курт и Тони остановились и обернулись посмотреть на меня. А я уставился на Митча.
— Круто, партнёр. Очень круто. Вот тебе и «Кодекс молчания напарника».
— Кира? — переспросил Курт с огромными глазами и удивлённой улыбкой. — Как Кира Найтли?
Напарник захохотал.
— Неа, кажется, это не она.
Тони посмотрел на Митча.
— У неё есть английский акцент? Тогда мы будем уверенны.
Напарник захохотал.
— Не знаю, я ни разу с ней не говорил. — Митч посмотрел на меня: — Она англичанка?
Я прочистил горло и покачал головой.
— М-м.. Из Японии... — я замолчал до того, как успел добавить про испанские корни. Не знаю, почему даже это им рассказал.
Они втроём уставились на меня. Митч, ухмыляясь, взглянул на Курта и Тони.
— Кое-что новенькое. Этого я не знал.
— Не знал чего? — спросил Беркман, присоединяясь к разговору.
Курт быстро проболтался.
— Новая любовь Мэтта, Кира, — из Японии.
Беркман несколько секунд смотрел на меня, потом пожал плечами, будто ему всё равно, и вышел.
Курт и Тони продолжили шутить вместе с Митчем. Я слышал, как на пути к лифту напарник рассказывал, что сначала узнал только имя, а теперь выяснил и национальность.
— Парни, ещё немного — и я узнаю, кто это.
Я закатил глаза, хоть они меня и не видели. А потом взял папку с делом Томича и начал заново.
Глава 8
Я проспал прямо за своим столом несколько часов — достаточно для того, чтобы ещё немного продержаться. И я не видел Киру со среды, хоть и говорил с ним по телефону.
Разобравшись, наконец, с бумажной работой, я, как обычно, отправился на тренировку. Господи, спасибо, что в боксёрском зале было пусто, когда я зашёл, потому что Кира улыбался ослепительно.
Я понимал, что он хочет открыто поговорить или прикоснуться ко мне, но здесь это невозможно.
— Выглядишь усталым, — тихо сказал он, помогая мне бинтовать руки.
— Я в порядке, — ответил я, проводя пальцами по его ладони. И заговорил очень тихо, чтобы меня мог услышать только он: — Прости, что пропал.
— Всё нормально, — отозвался Кира с улыбкой. Потом добинтовал мне руку и быстро похлопал меня по щеке. — Я получу отличное возмещение за одинокие ночи.
Я рассмеялся.
— То есть каждый раз, когда я буду задерживаться на работе, ты будешь надирать мне зад на ринге?
Кира ухмыльнулся.
— Вроде того. — Он встал посреди зала, разминая шею, встряхивая руки и подпрыгивая на носках. — Давай, детектив. Покажи, на что способен.
Я ожидал, что придётся тяжко, но Кира пожалел меня. Мы отрабатывали короткие серии двойных ударов руками, но он продолжал по привычке приподнимать свою правую ногу.
Я отступил и опустил кулаки.
— Обучи меня кикбоксингу.
Он выпрямился, убирая ладони от лица.
— Зачем?
— Хочу научиться.
— Ты слишком устал сегодня.
Я знал, что он не наседал на меня, потому что я не выспался.
— Думаешь, парней, которых я ловлю, заботит, устал ли я?
Кира не ответил, но всё ещё сомневался.
— Думаешь, наркодилерам не похер, выспался ли я? — спросил я его. — Вообще-то, мне нужно знать, как защититься, когда я наиболее уязвим.
Он внимательно посмотрел на меня. Кажется, даже зарычал, и я понял, что выиграл.
Но чёрт, он взялся за меня основательно. Мы встали друг напротив друга в одинаковых позициях и прошлись по основам. Понемногу, Кира начал наносить удары ногой в мою голень и бедро.
Охренеть как больно.
Он великолепен. Кира был настолько быстрым... и тренированным. Он рявкал команды, и должен признать — это немного заводило.
Я видел, как властно он может вести себя в спальне. Видел, как берёт контроль в свои руки. Чертовски горячо. Но жгучая боль в моей икре, по которой он попал ногой, убивала все шансы на возбуждение.
Когда я в десять вечера постучался в его дверь, он привалился к проёму и улыбнулся мне.
— Как нога?
Я вошёл и сбросил обувь.
— Ноет. Спасибо, что спросил.
Он закрыл дверь, прислонившись к ней спиной. Улыбка пропала с его лица, и он слегка нахмурился.
— Прости.
Я приблизился к нему, прижался вплотную и крепко поцеловал. Кира коснулся ладонями моей шеи и ответил. Я растворился, когда его язык проник в мой рот. Просто, блядь, расплавился.
Это что-то незнакомое. Я не мог объяснить. Невозможно было описать, каково быть с ним. Конечно, были страсть и жар, желание и нужда, с обеих сторон.
Но и другое.
Чего я по-настоящему не испытывал ни с кем.
Безопасность. С ним я чувствовал себя под защитой. Словно, когда я был с ним, в его руках, целовал его и ощущал прикосновения его ладоней — я был дома.
Позже, после того, как Кира заставил меня кончить, я лежал в его постели, обнажённый. Он осматривал ногу и бедро, по которым пришёлся удар на тренировке. Мужчина мягко погладил покрасневшую кожу и оставил дорожку легких поцелуев. Невероятно, как он может быть одновременно опасным и нежным.
Кира убедился, что моя нога в порядке и подарил мне ещё один оргазм. На этот раз он полностью был внутри меня, задевая волшебные точки и рождая фейерверки в моём разуме. Клянусь, я кончил так сильно, что мои кости стали мягкими.
Окончательно я открыл глаза только после того, как Кира вытер нас и притянул меня в объятия. Я улыбнулся ему в плечо и поцеловал обнажённую кожу. Придвинулся ближе, и его руки вокруг меня сжались крепче. Я вдохнул запах Киры — наш запах — и заснул с улыбкой.
* * * *
Меня разбудило яркое калифорнийское солнце, проглядывающее сквозь жалюзи, и чувствительный шлепок по заднице.
Я застонал и пробормотал какие-то ругательства, но Кира только рассмеялся.
— Просыпайся, соня. Уже семь утра.
Я простонал ещё раз для убедительности, но откинул одеяло и заставил
