В качестве благодарности мы с Кирой организовали ужин во дворе. Женщины помогали разбирать коробки и приводить дом в порядок. Они обожали Киру, души в нём не чаяли. Митч, Курт и Тони приняли его безоговорочно.
Митч и Анна приехали в хижину после моего звонка, и целый день мы просто разговаривали. Напарника вообще не беспокоила моя ориентация. Он переживал, что я не решился признаться. Беспокоился о доверии между нами. Сказал, что оно необходимо партнёрам. И был прав.
Может быть, мы не смогли бы оставить проблему ориентации позади, если бы не Кира с девушками. Кира и Анна очень подружились. Вообще, после произошедшего Кира сблизился и с ней, и с Рейчел и Эви. Поэтому Митч, Курт и Тони смогли лучше его узнать.
Было не так просто. Парни поняли, почему я скрывался. Но думаю, главное, благодаря чему они приняли Киру — уважение и благодарность за то, что он защитил женщин. Ну и вдобавок, в ином случае Анна, Рейчел и Эви разорвали бы их на части.
Работа шла по-прежнему. Происшествие оставило след на всех нас, повлияло и на каждого лично, и на взаимоотношения в парах, и на профессиональную сторону. Коллеги дали нам немного личного пространства и встречали, хлопая по спине. Моё откровение насчёт ориентации не наделало слишком много шума. Только однажды, когда какой-то придурок походя бросил комментарий о педике. Я остановился и повернулся высказать ему всё, что думаю, но не понадобилось. Потому что Митч, Курт и Тони вышли вперёд. Забавно, но именно Тони наезжал на парня больше всех. Не нужно и упоминать, что после никто не лез.
Я практически уволился. Не потому что привлекал всеобщее внимание. А потому что не мог допустить мысли, что Кира вновь может пострадать из-за моей работы. Но именно он сказал мне одуматься. Полагаю, он заслужил огромную долю уважения у парней, посоветовав мне не бросать любимое дело.
— Это твоё дело, — произнёс он. — Ловить плохих парней.
Так что когда нам понадобилось перетащить вещи Киры ко мне, ребята вызвались помочь. Но побьюсь об заклад, они пожалеют об этом завтра: у нас четверых уже ныли мышцы.
После обеда мы грелись в лучах вечернего солнца и болтали о всякой ерунде, когда раздался стук в дверь. Кира пошёл открыть и вернулся с крайне неожиданным гостем.
Беркман.
Наш шеф проявил к нам много терпения. Я хотел уволиться, сомнения появились и у остальных. Понадобилось много разговоров — и поддержки от наших половинок — чтобы мы решили, что наша работа кое-чего стоит, и согласились остаться как команда. Беркман ни разу не надавил. Он дал нам пространство и время, и всё, чем управление могло помочь. Чем больше я размышлял, тем больше склонялся к мысли, что отсутствие комментариев о моей ориентации было связано с угрозой физической расправы от Беркмана.
— Эй, спасибо за приглашение, — саркастично поприветствовал он, усаживаясь за стол и отбирая у меня пиво. Он сделал большой глоток и вздохнул, а мы ждали объяснения его внезапному появлению.
Беркман был в курсе, что мы устраиваем переезд Киры в мой дом, так что он знал, где найти всю компанию. Он снова вздохнул.
— Час назад позвонили из офиса окружного прокурора, — серьезно произнёс он. — Сегодня утром Павао Томича нашли в камере мёртвым.
Все моргнули. Никто не сказал ни слова.
Кира встал, зашёл в дом и появился с новой бутылкой пива для меня.
— Он должен был оказаться в суде завтра, — громко сказал Тони.
— Уже нет, — отозвался Курт.
— Проклятье, — фыркнул Митч.
Здесь не хватало какого-то завершения, было что-то неудовлетворительное. Мы все это понимали. Чувствовали одно и то же.
— Что теперь с делом Томичей? — поинтересовался Кира.
Я пожал плечами.
— Оно закрыто. Мы ещё можем достать людей Томича, но что касается самих близнецов, то всё кончено.
— Вот так просто?
Я кивнул.
— Вот так просто.
Митч вздохнул.
— Чем займёмся завтра?
— Новые дела, новые преступники, — легко ответил Беркман.
Он оглядел всех нас, поднял бутылку пива, и мы все чокнулись.
Я посмотрел на сидящих за столом людей и улыбнулся.
— За новые дела и за новых преступников.
