— Мы пойдем сюда. — Он кивнул на улицу.
— Почему?
— Потому что дом вот здесь, рядом, — пояснил он, потешаясь.
— Ты хочешь сказать, что заставил меня бежать всю дорогу среди деревьев, в то время как я мог пройти за кофе всего пару кварталов?
Я уставился на него в ожидании признания, но он лишь рассмеялся. Так что я выдал:
— Ты не оставишь себе мою кепку «Лейкерс».
Кира ухмыльнулся дьявольски привлекательно.
— Оставлю, — заявил он, поправляя головной убор. — Она теперь моя.
— Правда что ли?
— Попробуй отобрать. — Кира снова ухмыльнулся, двигая бровями и подначивая меня.
Он побежал по тротуару, смеясь. На обратном пути к дому он с лёгкостью меня сделал и объявил, что кепка по праву принадлежит ему.
Но я разрешил ему оставить её, только когда позже он встал на колени в одной кепке и взял меня в рот.
Я развернул козырёк назад. Нужно было видеть его лицо, его губы, пока он сосал и проглатывал. Кира принял меня глубоко в горло, на всю длину, выманивая оргазм из моего тела. И я объявил, что она принадлежит ему.
Кепка.
Я.
Что бы он ни захотел.
Всё принадлежало ему.
Глава 12
К сожалению, очень скоро я обнаружил, что вещи в дополнительной сумке Киры предназначались для нашего послеобеденного похода. Я клялся, что мне не понравится и ему придётся на себе тащить мою задницу домой. Но на самом деле я остался в восторге. Это был лучший день.
Мы выбрали тропу для спортсменов. Название честно предупреждало об уровне сложности маршрута. Идти было тяжело.
В горах почва каменистая, кое-где обрывистая, ни капли не лёгкая. Но мы прошли по горному хребту и вскоре спустились к реке. Это место могло находиться в миллионе километров от цивилизации — настолько уединённым оно было. Летнее солнце здесь не слишком припекало, но после перехода мы оба взмокли, и река выглядела крайне притягательно.
Кира без опасений и сомнений разделся, и я последовал примеру. Мы провели у реки около часа, плавая и загорая обнажёнными. Самое раскованное, что я когда-либо делал.
Мы лежали на огромном булыжнике у края воды, глядя в небо и обсыхая на солнце. Не разговаривали, но молчание было безмятежным. Кира потянулся в поиске моей руки и переплёл наши пальцы, когда я протянул ладонь.
Через какое-то время, словно прочитав мои мысли, он произнёс:
— Это круче, чем грязь и преступность Лос-Анджелеса, без вариантов.
Я повернул голову и посмотрел на него с ленивой улыбкой.
— Точно.
Он улыбнулся в ответ, поднял наши соединённые ладони и поцеловал мои пальцы.
— Нам пора идти. — Кира вскочил на ноги куда более энергично, чем казалось возможным, и поднял меня.
Мы оделись, и когда Кира развернулся в сторону дома, я схватил его за руку.
— Погоди.
— Что такое? — Он обеспокоенно посмотрел на меня.
— Только хотел сказать спасибо, — признался я чуть смущённо.
— За что?
— За вот это. — Я махнул на реку и деревья. — Если бы не ты, я бы прожил всю жизнь без чего-то подобного.
Он улыбнулся.
— Значит, мы выберемся сюда ещё раз.
Я просиял.
— Правда?
— Конечно.
Кира приблизился, обхватил моё лицо ладонями и поцеловал так, что у меня перехватило дыхание. Несмотря на вынужденный обратный путь вверх по склону, я улыбался всю дорогу.
* * * *
По возвращении мы оба умирали от голода и усталости. Я вышел из душа, а Кира уже начал готовить ужин. Пока он колдовал на кухне, я развёл огонь, разложил диван и принёс несколько пледов.
Кира посмотрел вопросительно, так что я пояснил:
— Подумал, что мы можем провести ночь здесь.
— Да неужели, Мэттью Эллиот, — ухмыльнулся он. — Ты предлагаешь романтический вечер у камина?
Я прошёл на кухню и сжал рукой его задницу.
— Так и есть, Кира Такео Франко. — Я тоже оказал честь его полному имени. — А еще я слишком устал, чтобы позже тащиться по лестнице наверх.
Кира фыркнул, толкнул меня бедром и чмокнул в щёку.
— Если поход вышел слишком трудным, то сегодня ночью мне стоит действовать помягче.
— Не стоит, — возразил я.
— Раз уж настаиваешь, — ответил Кира с ухмылкой и провёл носом по моей свежевымытой шее. — Ты пахнешь очень вкусно.
Как по сигналу, мой желудок громко заурчал, разрушая момент.
Кира захохотал.
— Как и ужин, судя по всему.
Он приготовил какую-то обжаренную лапшу, и вкус оказался даже лучше, чем аромат. После еды мы завалились на диван. Я разделся до нижнего белья, прижался к Кире и попытался смотреть субботнюю игру.
Но слишком устал после дневной прогулки. Я старался не засыпать, но моргал всё медленнее. Помню, что видел как «Стилерз» (прим.пер.: команда по американскому футболу из Питтсбурга) отставали на два очка после второй четверти. Помню, что Кира укрыл нас пледом и поцеловал меня в висок со словами «Засыпай, детка». Помню, что последняя мыслью была: «Какая отличная идея».
* * * *
— Ауч! — Я закричал в подушку. — Ты укусил меня!
Тело Киры затряслось от смеха.
Невероятно. Он действительно это сделал.
— Я сказал, что ты можешь поцеловать мою задницу! Не кусать её!
— Что ж, собирайся на пробежку со мной, — ответил он, продолжая хохотать.
— Нет, — простонал я, пытаясь вжаться в матрас. — Сегодня наш последний день здесь. Давай останемся в кровати.
Он снова прихватил мою кожу зубами, а потом лизнул.
— Ты ненасытен.
Я приподнял бедра в надежде, что Кира снова лизнёт. Но он не стал. Он шлёпнул меня, прямо по моей пятой точке.
— Вытаскивай свою прекрасную задницу из кровати, — сказал он с усмешкой, скатываясь с матраса.
Я простонал, потирая кожу.
— И всё? Я для тебя лишь... прекрасная задница?
Это была шутка, но Кира не улыбнулся. Он выглядел слегка испуганно и обиженно, потом помотал головой и прошептал:
— Нет.
Я усмехнулся в ответ, стараясь вернуть шутливое настроение в разговор, встал и потянулся.
— Я пойду бегать, — сказал я, направляясь к лестнице. — Но только потому, что иду с тобой.
Взглянув на Киру с верхней ступеньки, я увидел, что по его лицу медленно расползается улыбка. Он продолжил сиять улыбкой, когда спустился — из-под козырька моей кепки «Лейкерс». То есть, его кепки «Лейкерс».
— Отличная вещь, — равнодушно прокомментировал я, направляясь к выходу.
— Тебе нравится? — уточнил он, ухмыляясь. — Обзавёлся ею только вчера.
Я закатил глаза и пустился бежать чуть впереди. Кира легко подхватил темп. Мы бежали в приятной тишине, сопровождаемые только звуком шагов по знакомой тропе. Может я и жаловался, но мог разглядеть всю прелесть — свежий воздух, лес.
— Понимаю, почему тебе нравится, — поделился
