Найти и уничтожить.
Эта набережная, люди, звуки живущего огромного города и даже легкое дуновение прохлады от закованной в бетон и гранит реки напоминали давно исчезнувший мир, оставшийся в памяти с детских лет. И это почти абсолютное сходство не радовало. Каждый раз, попадая в Зеро, Давыдов испытывал не охотничий азарт, не возбуждение перед очередной акцией и не облегчение после очередного удачного джампа. Он ощущал острую и болезненную, как укол цыганской иглой, тоску. Фантомную боль. Ностальгию по миру, в котором солнце было ласковым и дети иногда играли в снежки. По миру, который много лет назад исчез. Сгорел в лучах обезумевшего светила.
И именно эта тоска заставляла его делать то, что должно, насколько бы страшным не было то, что он делал. Иначе тот мир не вернуть. Никогда. А Кирилл хотел его вернуть. Пусть из чисто эгоистических соображений, но хотел.
Люди, лица, люди, лица…
Он лихорадочно вглядывался в прохожих, в сидящих на скамейках, в стоящих у парапетов.
Девушка с рукой на перевязи.
Мужчина.
Ребенок.
Где-то в этой же толпе двигались ребята из его группы. Он не мог узнать своих — сейчас у них были чужие лица, чужие тела, но Давыдов был уверен, что они здесь, в радиусе нескольких сот метров от него. Все четверо находятся рядом. Идут, прочесывая толпу глазами. Еще минута, две, пять — и он увидит хотя бы нескольких из них. А, возможно, что и не увидит — поставленная перед группой задача с каждой секундой становилась все более и более нереальной.
Хотелось заорать. А еще лучше — выстрелить в воздух.
Первое бесполезно, второе невозможно.
Он закрутил головой в поисках цели, стараясь охватить взглядом как можно больше идущих мимо людей.
Мир Зеро. Будапешт. Венгрия. ОктябрьДжамп у Киры получился жестким.
Носитель несся по набережной на роликовых коньках, ловко лавируя между прохожими, и в момент перехода, когда сознание покинуло его, рухнул на бетонную плитку, проехавшись по ней плечом и щекой.
Падала на землю, сдирая кожу о шершавый камень, рослая девушка лет восемнадцати, а волна боли накрыла уже не ее, а Киру, надевшую новое тело.
Больно было очень. Саднил рассаженный локоть и огнем пекло расцарапанную скулу. Кира на секунду потеряла связь с реальностью — мир вокруг поплыл, закружился, стал нерезким — и застонала, чувствуя, как ее поднимают с тротуара чьи-то сильные руки. Она слышала голоса на незнакомом языке — эти люди явно обращались к ней, интонации были тревожны, они ждали ответа, а Давыдова только трясла головой. Окружающий ее мир не желал приходить в норму — джамп сам по себе может вызывать расстройства вестибулярного аппарата, а если после прыжка приложиться головой о мостовую, то эффект получается просто потрясающий.
Из розово-желтого тумана выплыло мужское лицо в нелепых роговых очках. Лицо шевелило губами, толстые щеки тряслись и голос звучал, как потусторонный — низкий, искаженный.
— Кииииииира… Кииииииира…
Какого черта? Он зовет меня по имени, но в этом мире у меня нет имени — я его не знаю! Ох, как больно!
Давыдова зажмурилась изо всех сил, и это, как ни странно, помогло. Боль, конечно, не прошла, зато, распахнув глаза, она увидела мир хотя черно-белым, но резким.
А еще через мгновение он обрел цвет.
Вокруг были люди. Много людей, привлеченных ее падением и последующей суматохой. Все они кололи ее взглядами, заслоняли небо…
— Кира, это ты? — спросил еще раз по-русски толстяк-очкарик. На самом деле у него был не бас, а слегка дребезжащий баритон, — не скажешь, что слишком приятный. — Жером! Жером! Не дергайся ты! Кира? Ты слышишь меня?
Она не сразу сообразила, что это кто-то из группы. Из ее группы. Он сказал пароль. Она должна ответить.
— Андрон? — прошептала она едва слышно, — Отзыв — капель! Капель!
И мужчина расплылся в улыбке.
— Вот и отлично! Вот и здорово! Только я не Андрон… Я — Рич, Кира. Рич. Повезло мне с тельцем на этот раз! Встать можешь?
Кира кивнула.
— Я сразу понял, что это ты падаешь. Меня самого едва не поломало о скамейку. Давай, поднимайся, поднимайся… — Он протянул ей руку, и Кира с радостью ухватилась за влажную, чуть липкую ладонь. — Вставай, вставай! Нет времени отдыхать, командир!
Давыдова привстала на одно колено, а потом, кряхтя, выпрямилась.
— Я знаю… Сколько времени я лежала, Ричи? — прошептала она в полголоса.
— Минуты две-три, не меньше…
— Я в порядке, — Кира сказала это уже по-английски и как можно громче, чтобы толпа расслышала и потеряла к ней интерес. — Спасибо! Спасибо всем! Я уже в порядке!
Толпа разочарованно загудела и начали расходиться: ничего интересного! Туристка упала, катаясь на роликах, эка невидаль! Ни крови, ни переломов, ни скорой… Скукотища!
Кира крутила головой, расточая благодарные улыбки, а Рич поддерживал ее за талию — стоять на коньках после джампа и падения было очень сложно.
— Остальные? — спросила она тихонько.
— Пока не вижу. Будем искать?
— Нет времени искать… Обойдемся. Нужно только ее найти.
— Точно, — подтвердил Рич, подставляя ей плечо. — Хотя не думаю, что в такой толпе мы легко с этим справимся. Но это не единственная проблема. У нас гости, командир.
Толпа расходилась, и это было здорово, но со стороны реки к ним приближались двое полицейских. Парни как на подбор, таких не грех и на племя разводить — рост хорошо за метр восемьдесят, плечистые, подтянутые. Черная форма, наручники, баллон со слезогонкой, пистолет в кобуре — вариант назывался «готов к любым неожиданностям».
