— Не кричи, пожалуйста, — моргнув, пушистик изменился. Его шерсть на мгновение стала намного темнее, и пригладилась. — Ты громкая. Мы можем общаться мысленно, попробуй!
А я, что? Я и попробовала.
— Я хочу отсюда уйти! — мне казалось, что я это уверенно произнесла, хоть и не вслух.
— Конечно, — пропищал малыш. — Мы можем уйти сейчас, но думаю, это не разумно.
Я глянула на него и, не придумав ничего лучше, потрепала по голове. Если у него, конечно, не всё голова.
— Почему ты так решил? — мне всё время хотелось открыть рот и сказать вслух. — Что вообще происходит, и кто ты?
— Я не могу так быстро отвечать. Прошу помедленнее, — и опять об мои ноги потерлись. — Хоть ты и источник, но мне требуется время перевести с твоего языка на мой и обратно. А это требует огромных затрат энергии и твоих, и моих.
Вот те плюшки горелые! Этот кракозябра ещё и мою энергию крадёт! Ууууу!
— Не стоит меня ругать, — как-то обижено произнёс пушистик. — Я не карак…, крак… не то, что ты сказала.
— И кто ты? — вот не могла же удержаться. И опять сказала вслух.
— Я? — не понял малыш. — Я — Хро! А ты? — дернув шёрсткой, насупился пушистик.
Размышляла над тем, кто я в этом мире, на что Хро забавно начал хрюкать у меня в голове. А я поспешила ответить.
— Алиса я, — приятно познакомиться.
Кивнув, мелкий обнажил свой рот. Вот же ёжики пушистые! А у него полон рот зубов, и не абы каких, а острых как зубочистка и в два ряда. Ой ёёёё! Вот попала, так попала. А это чудо продолжал «улыбаться».
— Йожики? Это кто? — повторил за мной Хро. — Не понимаю я.
— Ёжики — это ёжики. Как тебе объяснить? — протянула я.
Пушистик прищурился.
— Покажи! — приказным тоном пропищал малыш.
— В каком смысле показать? Как бегают, что ли? — забыв где я, и что всё не беeзоблачно, прошлась по комнате. — Так я не клоун показывать.
— Ты не понимаешь? — почти удивлённо прошептали в моей голове. — Картинку покажи.
Уставившись своими глазенками на меня, и совсем не моргая, подпрыгивая на одном месте, как нетерпеливый ребенок пушистик ждал. А вот, что от меня ждали? Я совсем не поняла. То ли рисунка, то ли фото. К великому моему сожалению, не телефона с интернетом, не фотоаппарата у меня в карманах не было.
— Действительно не понимаю, — сказала с горечью в голосе.
— Представь его! — и еще выше запрыгав на месте, пропищал Хро.
Нууу… С воображением меня мягко говоря хреново. Я шутить-то не умею, а фантазии совсем не моё. Попыталась вспомнить ёжика в зоопарке, не получилось. А само собой всплыл образ ежихи, удиравшей от меня с ежонком у бабушки во дворе. Понятно, что мне было лет пять, и я этого не помнила, а сейчас четко вижу ту картину. Я в белых сандалиях и в таком же белом платье с красными вишенками на груди, бегу за парочкой ежей. Вот точно! Ёжики пушистые!!!
— Ты как это сделал? — видок у меня был наверняка не очень, потому как, пушистик смеялся и не у меня в голове, а на всю комнату.
— Какие смешные и колючие, — пропищал сиреневый. — А ты, на себя посмотри, такая моська. Ой не могу!
Пока этот комок шерсти смеялся, я стояла, уперев руки в бока с злобным видом (хотелось бы в это верить).
— Это у тебя моська! — демонстративно отвернулась, сев на стул.
— Да ладно ты! — уже ментально произнёс пушистик и напрягся. — Идут!
Сказав это, быстро шмыгнул к себе в комнату растворив небольшое пространство, а не всю стену.
— Вот же паразит пушистый! А сразу так не мог? — прокричала я мысленно Хро.
— Идет Шамария. Пожалуйста не выдай нас, — и так жалобно у него получилось, что я сразу напряглась и села с ровной спиной на стул.
Ждать пришлось минуты полторы, не больше. В дверях появилась стражница. И почему-то мне захотелось её прибить. Вот взять этот стул и стукнуть ей по голове. Да, что за кровожадные мысли. Нужно не забыть спросить про Ника, а то заговорит мне зубы, и я заботу обо всём.
— Не забудешь! Я рядом, — напомнил о себе пушистик. А я даже забыла, что могу говорить с Хро ментально. Вот же курицы неощипанные, все мысли из головы вылетают рядом с ними.
— И так! Кто ты такая и, что забыла в нашем мире? — Шамария изогнула вопросительно левую бровь, дожидаясь от меня ответа.
— То же самое могу спросить у тебя, — как-то незаметно даже для самой себя перешла на «ты».
— Ха! А у тебя и зубки есть! — обойдя меня сидящую на стуле по часовой стрелке, воскликнула птица. — Очень интересный экземпляр.
— Сама ты — экземпляр! — выплёвывая каждое слово, прошипела я.
Сделав пас рукой, Шамария направила на меня золотистое пятно. Вернее, кляксу какую-то. Для чего она нужна, не поняла. Непроизвольно выставила руки вперед, выставляя щит. У птички не один мускул на лице не дрогнул, а она так же продолжала направлять в мою сторону кляксы.
— Хорошо! — сказала девушка. — Твоя взяла.
— В каком смысле? — моему удивлению не было предела.
— Ты ставишь щиты как дракон, — и сказала так, что мне стало всё понятно (сарказм). — Вернее, даже как алый дракон. Но не суть! Нам с ними проблемы не нужны, — присев на появившийся диван прочирикала эта цаца.
— Какие к черту драконы! — подскочив так, что стул с грохотом упал на пол, спросила я.
— Тише девочка, — раскинувшись вальяжно на диване пропела дама. — Ты принимаешь наши условия, и мы тебя отпускаем.
— Э нет! — поднимая стул, и усаживаясь на него, как на коня сказала я. — Такие пироги с котятами мне не нравятся. Я хочу увидеть Ника.
— Ника ты не увидишь! — безапелляционно проговорила птичка. — Ты уходишь отсюда одна и на этом точка. Или мы объявляем, что ты пыталась убить Антарию.
— Кому это Вы объявить хотите? — у меня даже глаз задёргался от негодования. Вот черти! Хотя нет, всё-таки курицы.
— Королевству Экарлэйтных драконов, — и это было сказано с такиииим видом, что я наверняка прониклась бы, но я не знала, о чем речь.
— Почти как эклеры, — хохотнула я. — Очень смешно.
— Я и не собиралась смеяться, — прошипела мне в лицо эта дива. И зашагала к двери. — Если передумаешь, зови.
И вышла, оставив меня со своими мыслями. Какие драконы, я этих птиц-то не воспринимаю всерьёз, а тут ещё рептилии.
От того, что появился Хро, я вздрогнула.
— Ты не переживай, — пропищал малыш. — На, поешь, — протянул мне булочку в маленьких лапках этот сорванец.
Сам же сказал, что кормить не будут, а сам достал где-то эту румяную и ещё теплую булочку. И присев со мной рядом, но на пол, вытащил себе такую же булочку с маком и жуя, начал рассуждать.
— Что мы имеем? — сказал и задумался. — Первое! Тебя не выпустят отсюда по-хорошему.
— Второе! —
