Ведьмачка простояла под дверями довольно долго, прежде чем с облегчением услышала храп. В какой-то момент она подумала, что ситуация повторяется, но отбросила эти мысли.
«Фродо пытался снять Кольцо, вот он и проснулся. У меня другая цель», – решила она.
Цири толкнула дверь и обрадовалась, что та снова не заперта. Когда она прикрыла ее за собой, дверь тихонько скрипнула. Цири вздрогнула, и ее сердце бешено забилось. Девушка замерла, пытаясь выровнять дыхание. Когда прошло несколько минут и стало понятно, что она его не разбудила, Цири подошла к кровати.
Глаза потихоньку привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть лежавшего на кровати мужчину. Он лежал на спине, длинные волосы разметались по подушке. Широкая грудь не была прикрыта, на ней лежала цепочка с Кольцом.
Цири обнажила меч.
«Почему ты не убил Исилдура? Ты всерьез считаешь одну человеческую жизнь высокой платой за безопасность всего Средиземья?» – Цири вспомнились слова, сказанные ей Элронду.
Ее всегда раздражали эльфы с их псевдогуманностью, и тогда ей казалось, что она легко бы сделала этот очевидный выбор. А сейчас она стояла и с ужасом смотрела на красивое лицо Боромира. Один взмах меча – и она больше никогда не увидит его улыбку, не услышит звучного приятного голоса, он больше не попытается ее поцеловать…. Цири подумала, что она ненавидит Кольцо, отравившее его разум.
Один взмах меча – и победа светлых сил станет близка, будут спасены тысячи жизней, война не поглотит целые армии и не пройдется по мирным жителям. А на пути к победе его жизнь.
«Что значит одна жизнь, пусть даже жизнь великого воина, по сравнению с судьбой всего мира?!» – теперь Цири вспомнила их разговор с Гендальфом.
«А что бы сделала на месте эльфов ты? О, я вижу ответ в твоих глазах, и скажу тебе вот что: сделать подобный выбор совсем не так просто как тебе сейчас кажется, и я никому не пожелаю подобного испытания, но судьба часто наказывает тех, кто говорит подобные вещи», – ответил ей тогда Гендальф.
В глазах Цири появились слезы. Жизнь самого дорогого ей человека – Геральта, тоже висела на волоске.
«Не мне беспокоиться за весь мир. Все, что я могу – это попытаться помочь близким мне людям, – честно призналась она себе. – Меня волнует лишь жизнь Геральта. И Боромира».
Цири поняла, что не сможет его убить, пусть даже от ее решения зависела бы судьба Средиземья. Поняла, что не сможет такой ценой спасти Геральта. Она вернула меч в ножны и подумала:
«Я должна найти другой способ».
Неожиданно Боромир открыл глаза. Цири испуганно посмотрела на него и попятилась. Боромир же неторопливо зажег свечу и сел на кровати. Он пристально посмотрел на нее, а затем усмехнулся и покачал головой.
– Немного поздновато для дружеского визита, ты не находишь? – поинтересовался он.
Цири замялась, не зная, что сказать. Напряжение последних минут давало о себе знать.
– Я прекрасно понимаю, для чего ты пришла, но хочу предупредить, что это никак не повлияет на его судьбу.
– Ты о чем? О ком? – не поняла Цири.
– Не придуривайся. Ты решила отдаться мне, чтобы я помиловал Геральта. Не стану тебя обманывать: на судьбу Геральта наша близость никак не повлияет, – объяснил он.
Цири захлопала глазами и подумала, что ей даже в голову такое не приходило. Но, разумеется, переубеждать его не стала: было бы гораздо хуже, если бы он догадался, для чего она пришла на самом деле.
Боромир встал и подошел к ней, он расстегнул застежку и снял с нее плащ.
– Откуда у тебя оружие? – он увидел меч и уставился на девушку, требуя ответа.
– Нашла, – буркнула Цири, не потрудившись придумать более правдоподобный ответ.
Боромир отстегнул ножны и положил их на стол.
– Вздумаешь еще раз «найти» что-нибудь подобное и я запрещу тебе покидать покои, понятно?
Цири кивнула.
Боромир протянул руки к пуговицам на ее блузке.
– Что ты делаешь? – дернулась девушка.
– Раздеваю тебя. Хотя, можешь сама, если хочешь, – он махнул рукой приглашающим жестом. – Я не настаиваю.
Цири уставилась на него с изумлением, Боромир же неправильно расценил ее бездействие.
– Что, ты уже передумала? Теперь тебе эта идея уже не кажется такой привлекательной? – в его голосе слышалась издевка.
– Нет… то есть я и не собиралась… – начала Цири, но Боромир не дал ей договорить.
– Я понял! Ты пришла в такое время, чтобы мне сказку на ночь рассказать, так ведь? – съязвил он, и повалил ее на кровать. – Только я уже не маленький и сказка должна быть эротической.
Он откинул цепочку с Кольцом на спину и стянул с Цири блузку.
– Как ты на такое решилась? – наконец, оторвавшись от ее губ, спросил Боромир. – Тебя же тошнит от меня?
Он лежал сверху, придавив ее своим телом так, что Цири почувствовала все особенности строения мужского организма. Это возбуждало ее и не давало сосредоточиться настолько, чтобы сказать что-то внятное. Цири не ответила. Она запустила руку ему в волосы и поцеловала его.
Боромиру, как оказалось, такого молчаливого объяснения было недостаточно: что-то как будто распирало его изнутри, не давало покоя.
– Что же ты будешь чувствовать, когда я войду в тебя? Закроешь глаза, и представишь, что это делает Геральт? – снова прервав поцелуй, выдохнул он ей в губы.
– Знаешь, ты мне симпатичен и, наверное, я могла бы полюбить тебя, если бы ты не вел себя, как последняя сволочь! – обиделась Цири.
– Ты хочешь сказать, что разлюбила его? – Боромир замер в ожидании ответа.
– Нет, я люблю его, но мои чувства изменились, – честно ответила девушка. – Это уже не та слепая любовь. Появившиеся чувства к тебе помогли мне избавиться от наваждения…
– Значит, любишь? – глаза Боромира гневно сверкнули. – Любишь его, целуешь
меня …
Боромир отстранился от нее и сел на кровати. Он потер пальцами виски и поморщился:
– Какая же ты все-таки дрянь! – он поднял с пола ее одежду и кинул ей в лицо. – Пошла вон отсюда!
Денетор сидел за столом и подписывал бумаги, когда вошел Боромир.
– Ну, и чем ты меня порадуешь? – спросил он.
Боромир вяло пожал плечами – радовать было особо нечем. Он был не выспавшийся, что сказывалось на его настроении. А с утра еще и совесть замучила – он жалел о том, что так грубо обошелся с Цири.
Как будто
