– И где его приятель сейчас?
– Мёртв. Незадолго до схватки мы обнаружили тела. Решили возвращаться назад и столкнулись с вами.
– А остальные заключённые?
– Погибли. Выжил только ваш. Он хитрый. Непростой человечек! – Ольшак, а это был именно он, усмехнулся. – Что вы теперь со мной сделаете? Расстреляете?
Майор задумался, но лишь на мгновение.
– За нападение на немецких солдат тебя бы нужно вздёрнуть, но я не привык разбрасываться кадрами.
Рольф чувствовал, что этот украинец мог быть ему полезен. Майор видел, как он воевал. Не трус, не прятался за телами своих товарищей. Это хорошее качество.
– Ты хорошо знаешь местность?
– Да. – Ольшак смекнул, что его никто убивать не будет, и приободрился. – Я родился недалеко отсюда. Знаю земли как свои пять пальцев.
– Вот и отлично. Будешь работать на меня. – Рольф решил, как он использует бандеровца.
– И что мне нужно делать?
– Найти беглеца. И живым, я повторяю – живым, доставить его ко мне.
– Понял! – Ольшак усмехнулся. – Разрешите выполнять?
– Действуй!
– Мне нужны люди, оружие. – Бандеровец снял порванный китель и отбросил его прочь. Как тряпку.
– Ты получишь всё необходимое.
– Нет. Вы меня не поняли. Я сам вызову людей. Они лучше знают местность, чем ваши, у них есть связи среди старост деревень и местного населения.
– Хорошо. – Майор думал недолго. – Работай! О результатах будешь докладывать лично мне или моему помощнику. – Рольф кивнул в сторону лейтенанта Шульца.
Тот стоял в стороне и с плохо скрываемым отвращением на лице следил за сержантом. Ольшак сделал вид, что ничего не заметил, и спокойно зашагал подбирать себе амуницию для охоты за русским беглецом.
– Вы уверены в нём, господин майор? – спросил командира Курт, когда бандеровец отошёл на достаточное расстояние.
– Да. Этот выполнит всё, что мы прикажем. – Рольф провожал сержанта взглядом своих внимательных арийских глаз.
– А после?
– После вернёмся домой. С победой! И забудем всё как страшный сон. Понял?
– Так точно, герр майор! – Лейтенант вытянулся во весь рост.
Рольф кивнул головой, обдумывая ситуацию. Ему в голову только что пришла неплохая идея, как поймать этого русского, что называется, на живца. Хватит тому уже бегать. Больше нельзя было его упустить! И он направился вслед за сержантом к машинам, на ходу обдумывая, кому нужно позвонить, чтобы осуществить свой план.
* * *Я углублялся в чащу, оставляя возможных преследователей всё дальше и дальше за спиной. Вокруг меня шумел лес, пели птицы, и ничего здесь не напоминало о недавних выстрелах и смерти людей. Я шёл и шёл, наслаждаясь тишиной. Сколько она ещё продлится, мне неизвестно, но было отчётливо ясно, что меня в покое так просто не оставят. Будут гнать и гнать словно дикого зверя. Весь вопрос заключался только в том, что мне делать дальше.
Никакого плана у меня не было. И даже мыслей не было. Я был морально выжат, и мне необходим отдых. Только отчётливо понимал, что никакого отдыха не будет. Я на вражеской территории. Ни местность, ни ближайшие населённые пункты, ни дороги мне неизвестны. Без документов, практически без денег, в грязной одежде любой патруль будет моим.
И оставалось только одно.
Двигаться дальше на восток, до ближайшей деревушки или села. Тайно, ночью, пробраться в чьё-то хозяйство и позаимствовать хотя бы одежду, еду, иначе нельзя. В лесу без питания и нормальной одежды долго не продержусь.
А дальше… Что делать дальше, я, честно, не знал.
Остановившись и внимательно осматриваясь кругом, принялся вслушиваться в лес. Вот где-то хрустнула ветка, раздался писк. Кто-то охотился. Всё нормально! Людей поблизости нет!
Я продолжил движение, осторожно, чтобы не пораниться, раздвигал ветки, обходил глубокие овраги. Вскоре вышел к небольшой речушке. Хоть и весна, тепло, но вода ещё холодная. Пришлось искать брод.
Двинулся вниз по течению, шёл километра два. Наконец обнаружил маленький деревянный мостик. Выждал чуть-чуть и переправился на другой берег. В желудке стало неприятно сосать, и я раскрыл плитку шоколада, которую забрал у охотников на людей. Сладкое немного приглушило голод, но не надолго. Нужна нормальная еда.
Я убрал обёртку в карман, незачем давать немцам лишние шансы и оставлять за собой мусор. Хотя, если пойдут собаки, меня это не спасёт. Немного их смутит река, но ненадолго. Если не дураки, а они явно не дураки, то в первую очередь они охватят ближайшие населённые пункты. У них транспорт, машины. Вот поэтому если и лезть в деревню, то только ночью под утро, когда бдительность часовых стремительно падает, а все мысли только о конце смены…
– Дядя Протас!
Я резко остановился.
Это ещё что такое?!
– Дядя Протас!
– Да, Иванко…
– Помоги мне!
Я осторожно, чтобы не хрустнула ни одна ветка, упал на землю и тихо-тихо подполз к ближайшим кустам. Раздвинул их, внимательно вглядываясь, что происходит на небольшой опушке.
Мальчик лет десяти копался возле одного из деревьев, прикручивая к нему бутылку проволокой, но та плохо держалась, и мальчишка постоянно подтягивал её своими слабенькими руками.
На опушку вышел старик лет шестидесяти с рюкзаком за плечами и, подойдя к пацану, отодвинул его в сторону.
– Смотри, я же тебе показывал! Делай сперва так, потом вот так, и всё получится!
Я пригляделся.
Всё понятно! Деревенские просто добывали берёзовый сок. Я прикинул по времени. Сейчас как раз самая пора.
«Хорошо, что их встретил, – подумал я. – Они выведут меня к ближайшему селу. Как раз будет время осмотреться, послушать».
И я принялся ждать, пока они закончат. Время тянулось медленно, я даже немного продрог. Но вот бутылка наполнилась. Дерево щедро делилось своим соком с людьми, и старик, закрыв крышкой тару, убрал её внутрь рюкзака.
– На сегодня всё! Нам пора, Иванко. Пошли!
Мальчик помог дедушке водрузить на плечи тяжёлую ношу и двинулся рядом с ним, я же держался на расстоянии нескольких десятков метров, стараясь не шуметь. Так и шли около часа. Постепенно густой лес стал сменяться более обжитыми местами. Появились дорожки, несколько раз слышал вдалеке шум работающего мотора, мелькали люди.
Я решил за дедом не ходить, а спрятаться неподалёку и дождаться ночи. Рискованно, но делать нечего!
Нашёл неглубокий овраг, напился из маленького ручейка, тёкшего по его дну, и принялся ждать.
Весенний день короток, а ночи ещё холодны и так же длинны, как и зимние. Я основательно продрог, пока не стемнело настолько, что я рискнул прогуляться до стоявших рядом с лесом домов. За весь день в деревню так никто и не наведался. Ни полиция, ни бандеровцы. Это означало, что меня либо ещё не начали искать, что крайне сомнительно, либо ищут, но не в том направлении.
Осторожно, стараясь не хрустеть сухими ветками, я пробрался до опушки, ещё раз на всякий случай оглядел окрестности и только после этого ползком устремился к крайнему дому. Он находился метрах в ста от леса, и мне пришлось немало попотеть, прежде чем добраться до забора. Зато
