— Не понимаю. У тебя наследники — мы с матерью, да жена с дочерью. Поверь, твои родители ни на что не претендуют, всё так и так достанется Ксении и Тае, к чему тратить время и деньги на нотариуса?
— Не могу слушать это! Будто живьем тебя хороним — Ирина Васильевна всплеснула руками и заплакала. — Димочка, что ты задумал? Ты, точно, здоров?
— Я не хочу, чтобы Ксения была наследницей, у нее и так всего хватает. Хочу, чтобы все досталось одной Таисии, — слова давались с трудом.
— Тем более, ничего не понимаю, — возмутился отец. — Мы с матерью уже написали и официально заверили наши завещания, согласно которым дом с участком и городская квартира после нашей смерти достаются внучке. К чему всё усложнять — переписывать на тебя, а потом ты будешь завещать дочери? Потом, если ты не хочешь делиться с женой, то наш вариант даже лучше — она не сможет ничего себе отсудить или оспорить, потому что нам она не кровная родственница и нашей наследницей являться не может.
Дмитрий затравленно посмотрел на отца — он издевается, что ли?
— Ты же не написал Таисия Дмитриевна Сомова, ты написал — кровным внукам!
— А какая разница? Подумаешь, при вступлении в наследство проверят родство, это же ничего не изменит, верно? Ну, подождет Тая пару недель, потом все получит, разве это проблема? Нет, сын, ничего мы с матерью менять не станем. Да, эта недвижимость твоя, но мы не себе забрали, а родной внучке передали. Пусть, хоть что-то нас с ней связывает, а то видим ребенка раз в месяц, умрем, и не вспомнит, что были такие — дед Коля и баба Ира.
Вот и поговорили!
Домой ехал в еще большем бешенстве, чем после разговора с Марией.
Сказать, что ли, родителям, что Тайка ему — никто? Слово взять, чтоб не проболтались. Зато, сколько сразу проблем снимется!
Да, так и надо сделать, но сейчас он назад поворачивать не станет, отложит разговор до другого раза. Может быть, на следующей неделе заедет.
Николай Дмитриевич не знал, что думать.
Сын разочаровал, причем, разочаровал давно. Как он проглядел, почему не вмешался раньше, когда еще можно было что-то исправить? Ведь замечал, что жена слишком потакает мальчику, слишком его балует, оставив сыну одни привилегии, полностью исключив обязанности и ответственность за свои поступки. Дима всегда прав! Двойку поставили? Это учитель придирается, а Дима учил! Нахамил соседке? Кто она такая, лезть с нравоучениями к чужому ребенку? Ну и что, что Дима на перилах катался, звонил в дверь и убегал? Подумаешь, цаца, какая, два раза к двери подошла. Ей же польза, хоть попу растрясла, а то наела щёки — в зеркало не помещаются! Мальчик развивается, ему необходимы такие ощущения. Съел колбасу, которую отца попросили передать общим знакомым, хотя его предупредили, что это чужое? Ребенок растет, его организм требует вкусной еды! Да, колбаса дорогая, пришлось отдавать деньги, да, отношения стали немного натянуты, но что поделаешь? Ребенок хотел кушать! И не важно, что это чужое, а в холодильнике есть суп и котлеты.
Выдрать надо было, сразу бы мозг включился, так нет, жена грудью вставала каждый раз, когда сын шкодил, и отец пытался приструнить отпрыска. А потом уже поздно было, Дима привык, что все лучшее — ему, что он всегда прав.
Оказалось проще самоустраниться. Спокойнее. Но это спокойствие — до поры, до времени.
Повезло Димке с женой. С Машей. Николай на невестку нарадоваться не мог, с нетерпением ждал внуков, но…
Да, тут, что вышло, то вышло.
Опять проявил излишнюю уступчивость, не получилось одернуть жену, помешавшуюся на мечте о внуке. Дима вырос, вышел из-под опеки, а ей, видимо, очень не хватало заботиться о ком-либо, вот она и третировала Марию. А потом с восторгом приняла Таю. Он и сам до одури обрадовался внучке. Такая кнопка забавная!
Николай расплылся в улыбке, вспоминая девочку.
Радость им с женой на старости лет.
Но известие о беременности Маши неожиданно глубоко царапнуло.
Жена права — как так — семь лет жила с мужем — и ничего, а тут сразу забеременела?
Он помнил, что Маша обследовалась и делилась с ними — она здорова! А Димка к врачам не пошел.
Позже он предъявил Таисию, и они с матерью, на радостях, обо всем забыли. А теперь пришли сомнения.
Если Маша здорова и забеременела сразу, как начала встречаться с другим мужчиной, то… Неужели, причина их бездетности — в Диме?
Но, тогда, как он смог зачать Таю?
Он ли?
Страшно даже допустить такое.
К девочке они привязались, переживали, что теперь их общение ограниченно, скучали по ней. И тут — такие вот мысли.
День за днем Николай Дмитриевич думал, рассматривая вопрос так и этак, и по всему выходило — надо делать тест на отцовство.
Но как?
К сыну он с таким и подходить не решался, про жену говорить нечего — она его живьем съест за одно только сомнение в способности Димки зачать ребенка.
Да, и тут хреново, и там грустно. Одно радует — с завещанием он, похоже, не прогадал.
А получилось случайно. Сначала помощница нотариуса именно так его и составила — со слов Николая.
— Имя, фамилия, отчество — кому завещаете, — спросила женщина, щелкая пальцами по клавиатуре.
— Не знаю, дочка, как лучше сделать. У нас сейчас одна внучка, но, вдруг, еще родятся? Несправедливо, если мы все оставим только одной, обделим другого внука или внучку, — пояснил он женщине. — Можно ли оставить внукам, не упоминая имени?
— Вообще-то, желательно указать конкретного человека или людей. Потом, вы всегда сможете изменить завещание, написать новое, наконец.
— Это я знаю, но хотел бы сразу составить так, чтобы, если что, не получилось «хотели, как лучше, а вышло — как всегда». Все под богом ходим. Не хочу оставлять сыну, тогда его наследниками не только наши внуки будут, но и невестка.
— Не ладите?
— Не ладим. Пусть все родной крови достанется. Конечно, сын молод и здоров, да и мы, пока, на тот свет не собираемся, но лучше все дела заранее уладить.
— Тогда лучше приписку сделать, что вы оставляете все родным детям сына.
— Кровным! — зачем-то уточнил он. Просто, само выскочило. — Если написать — родным по крови детям сына?
— Да, так можно, но учтите, что перед вступлением в наследство, им придется сделать тест на подтверждение родства.
— А, это ерунда, это не проблема! — обрадовался он.
И завещания были написаны и заверены.
Теперь Николай Дмитриевич был уверен, что его сам бог надоумил. Если… вдруг… Таисия не родная дочь Диме, то…
Об этом и думать не хотелось.
Мать эту новость не переживет.
Вон, вторая неделя пошла, а она нет-нет да проворчит что-то недоброе в адрес Маши. Дескать,
