На языке крутится ещё целый моток колючих вопросов, но плечи вдруг встряхивают. А мгновение спустя Алекс обнаруживает себя развёрнутым на сто восемьдесят градусов и прижатым животом к стене. С заломленной за спину рукой.
– Силой, говоришь? – в голосе Макса дрожит не обида, но ярость. – Да если бы я хотел… если мне не было дела до твоих желаний…
Алекс отчётливо чувствует, как с него стаскивают брюки, даже не расстегнув. Pемня нет – не предусмотрен в дресскоде продавца-консультанта – но даже так сделать нечто подобное самостоятельно вряд ли бы вышло.
– Отпусти!
Крик захлёбывается на полпути, потому что справившаяся с одеждой рука Макса накрывает ему рот. В поясницу давит собственное запястье в чужом кулаке, а к ягодицам уже прижимается огромный горячий член.
Ужас разрывает грудь.
В голове не укладывается… его сейчас… прямо здесь, в этом переулке…
Но неожиданно Макс отступает. И Алекс остаётся стоять у кирпичной стены со спущенными штанами и парализованным горлом. Колени подгибаются. И он почти что падает на асфальт, усыпанный битым стеклом, окурками и прочей дрянью. Но его подхватывают за плечи и закрывают своим телом от внезапно вошедших в переулок подростков. Слава богам, те не задерживаются, чтобы рассмотреть подозрительную парочку возле лестницы, а поднимаются и скрываются за дверью интернет-клуба. Но Алекс продолжает какое-то время стоять неподвижно, прислушиваясь к биению сердца у самого уха, там, за слоем шуршащей синтетики.
А когда спазм отпускает горло, сдавленно произносит:
– Мне надо выпить.
Макс немного отступает. Нагибаться под его взглядом… и натягивать трусы вместе со штанами до того погано, что Алекс чувствует тошноту. Tем более, что налазить обратно брюки не желают и приходится их сначала расстегнуть. И всё это время Максим стоит между ним и входом в переулок, загораживая собой. Алекс не смеет поднять на него глаза. Только косится куда-то в район живота и ниже, где заканчивается куртка и начинается пара ног в чёрных джинсах. Вообще, если не считать яркой куртки, всё остальное у Макса чёрное: эти джинсы и та водолазка…
В голову лезет всякая чушь. Но на кипящий котёл в груди словно набросили крышку, при этом не слабо так вдарив по затылку. Колени ещё немного подрагивают, а когда Алекс делает шаг – оказывается, что не немного. Поэтому он просто снова прислоняется к кирпичной стене и сползает по ней. Сидеть на корточках оказывается довольно удобно.
– Извини, я… – раздаётся над головой.
– Ничего. Я понял тебя. Купи мне пива, окей? Я тут подожду.
Один вдох. Второй. После третьего, видя, что Макс не спешит уходить, Алекс добавляет:
– Никуда я не денусь.
Только после этого Максим делает первый шаг назад. Останавливается, словно проверяя, не сорвётся ли Алекс и не бросится ли наутёк. Но через пару минут всё же оставляет его в переулке одного. Алекса окружают две высокие кирпичные стены без окон, справа вверх уходит широкая чугунная лестница, над ней горит салатовая вывеска, слева же в переулок задувает ветер. Иногда кто-то проходит там, по главной улице. Алекс же продолжает сидеть на корточках, постукивая затылком о стену сзади и сцепив пальцы перед собой. Локти давят на колени, ветер задувает под задравшуюся куртку и холодит оголившуюся поясницу, а в голове… в голове его бродят странные мысли. Вроде той, что он сам напросился. Алекса всё ещё не отпустило, он всё ещё чувствует прикосновение члена и боль в заломленной руке… но постепенно внутренности заполняет ледяное спокойствие. То самое, что ещё рождается в очереди к стоматологу. Когда сидишь, нервничаешь, но как только настаёт время встать и открыть дверь в кабинет, внутри всё замирает и прикидывается куском льда.
Услышав шаги справа от себя, Алекс нехотя поворачивает голову и обнаруживает подходящих к нему трёх парней с признаками прямо противоположных субкультур в одежде.
– Братишка, с тобой всё в порядке? Встать можешь? Вызвать тебе такси?
– Нормально, ребят. Спасибо.
– Ну смотри…
Они оборачиваются пару раз, поднимаясь по лестнице, и Алекс тоже провожает их пустым взглядом. Наверное, ему всё же лучше встать и уйти, пока Макс не вернулся.
Но разве бегство – выход?
Несомненно, крыша у Максима перекошена, но…
Нет, это же подумать только: «я тебя люблю» – да кто бросается такими словами?! Да ещё и перед тем, кого толком даже не знаешь? Ну разве не смешно? Разве не глупо? Да, парни могут захотеть друг друга, едва увидев – в этом Алекс уже убедился – но полюбить?!
Больше похоже на шутку. Или банальную ложь.
Мысли толкаются, копошатся в голове, всё дальше и дальше отгоняя пережитый страх.
А время продолжает идти.
Максима нет слишком долго. Алекс даже успевает замёрзнуть и всё-таки встать. Он меряет переулок шагами и прислушивается к потрескиванию мусора под жёсткими подошвами кроссовок. В голову лезут разные варианты: например, что Макса зажала гопота. Или прицепились менты… но он не успевает перебрать и с десяток возможных причин задержки, как на входе в переулок появляется высокий силуэт. Облако пара окружает его голову. И похоже, что только обнаружив Алекса, Макс переходит на медленный шаг. Он протягивает ему холодную бутылку с длинным горлышком, и когда Алекс обхватывает её пальцами, в голове его вспыхивает довольно пошлая ассоциация.
Крышки на горлышке нет.
– Чего так долго?
– Ждал заказ.
Только услышав ответ, Алекс вспоминает, что алкоголь теперь после десяти не продают. Похоже, Макс ходил в пиццерию… и вряд ли у него было время что-то подсыпать в бутылку. «Боже, о чём я?»
– Спасибо.
Он так и не поднимает на него взгляд. Почему-то смотреть на красную куртку намного спокойней.
Первый глоток напоминает Алексу о квасе. Второй – о хлебе. Третий – о разведённом водкой коктейле… а после десятого он ставит бутылку на асфальт, снова приваливается спиной к стене и закрывает глаза. Правда, опускаться на корточки больше не хочет – кружится голова, так что не факт, что потом выйдет подняться.
– Так значит, ты меня любишь?
– Это так ужасно?
– Нет, почему?.. – и снова из затихших на время глубин поднимается ядовитая волна. – Просто интересно, когда ты это понял? Когда отсасывал мне ночью? Или когда любовался на мой светлый облик с утра пораньше? Или, быть может, когда пил свой эспрессо?
Тишина. Приоткрыв один глаз, Алекс прослеживает линию металлической молнии до самого подбородка, задерживает взгляд на виднеющихся над высоким воротом губах… и вздыхает.
– Ты мне не веришь? – наконец-то приходит ответ.
«Не, он точно еврей!»
– Прости, – Алекс мотает головой. – Знаешь, я видел много парней, безответно втрескавшихся в девчонок… видел, какую дичь они творят… и никогда не думал, что
