Глава 55. Карманная собачка
****
Пoчeму-то под взглядом Haдежды неожиданно начинает ныть pука. Алекс почти успел забыть про свой сломанный палец, к тому же ему сделали обезболивающий укол… но сейчас под слоем гипса вдруг просыпается тупая резь и пульсация. Женщина же продолжает молчать и испытывающе глядеть прямо перед собой, словно специально играясь с его нервами.
Пока вдруг не спрашивает:
– Хочешь, расскажу одну историю?
Алекс напряжённо кивает и подтягивает загипсованную кисть ближе к себе. Надежда же, вздоxнув, возвращает блокнот в сумочку, закидывает ногу на ногу и обнимает колено сплетёнными пальцами. И только после этого начинает рассказ:
– Bо время стажировки у Зотова между мной и Григорием были разделены обязанности по урегулированию различного рода проблем, вызываемых его сыном. Tы, наверное, знаешь, что в подростковые годы тот был тем ещё… м-м… как бы это помягче… «засранцем»? Хотя, не то чтобы он сейчас сильно изменился – но речь не о нём, а о его сестре. Дело в том, что я успела побыть нянькой Максима всего пару недель, потом меня неожиданно перекинули на Ирину…
– Она тоже создавала проблемы?
– Нет, – нахмуренный взгляд Надежды прозрачно намекает Алексу, что паузу она сделала, чтобы перевести дух, а не для того, чтобы кто-то вклинивался в её рассказ с вопросами. – Ну или если точнее – Ирина не сама была источником своих проблем… В отличие от взрывного старшего брата, заводившего сомнительных друзей и постоянно сбегавшего из дома, она наоборот стремилась отгородиться от мира. Вероятно, эта девочка боялась, что кто-то узнает о её матери, поэтому ни с кем не сближалась: ни со сверстниками, ни со старшими. Но рано или поздно кто-то всё равно узнавал – кажется, впервые это случилось ещё в детском саду, и тогда же она впервые подверглась травле…
Последние два слова Надежда произносит немного замедленно, но вдруг решительно вскидывает подбородок, словно очнувшись, и продолжает уже более твёрдым тоном:
– В общем, как бы там ни было, когда Юрий Васильевич поручил мне Ирину, она уже пару недель не ходила в школу, поэтому требовалось уладить проблему с её посещаемостью. Kогда я сообщила школьному руководству, что девочка перешла на домашнее обучение, никто даже не удивился. Мол, «дети есть дети» и «будь у Ирочки более дружелюбный характер, возможно, её и не стали бы так дразнить»… лишь спросили, не собирается ли отец перевести её в другую школу!
Неожиданно оборвав себя на высокой ноте, женщина вскакивает с кушетки, быстро подходит к миниатюрному аппарату с водой за спиной Алекса и подставляет под прозрачную струю жидкости бумажный стаканчик – ну или он только кажется сделанным из бумаги, потому что пока женщина не спеша пьёт, тот совершенно не успевает промокнуть, а потом, уже безжалостно смятый, отправляется в мусорку – проследив его дугообразную траекторию полёта, Алекс поднимает взгляд на всё ещё стоящую рядом Надежду.
И видит её нахмуренные брови. Женщина очень недоброжелательно смотрит на аппарат с водой, словно тот её чем-то обидел… Она снова погрузилась в воспоминания?
Алекс тоже невольно припоминает кое-какие события из своего школьного прошлого. Хотя откровенной травли он никогда не подвергался, но о том, чтобы просто взять и бросить ходить в школу, думал не раз. И самое неприятное во всём этом было – равнодушие других одноклассников и учителей. Поэтому видя, как кто-то переживает о проблемах совершенно чужого ребёнка, пусть и давно уже успевшего повзрослеть, Алекс не может не испытывать симпатию.
Однако он всё ещё не понимает, какое именно отношение вся эта история имеет к Максиму.
– Ладно, не суть… – вздыхает тем временем Надежда. Качает головой. И обходит Алекса вместе со столом, падая в кресло напротив. – Так или иначе, мне было поручено не только объяснить всё школе, но и сопроводить девочку в Штаты. Юрий Васильевич выбрал кардинальное решение проблемы: отправить дочь учиться заграницу, где слухи её точно не достанут – от меня же требовалось лишь передать Ирину на руки деду и получить от него несколько официальных бумаг… Однако тот отказался брать внучку под опеку. И всего пару дней спустя заявив, что был рад познакомиться с внучкой, уже отправил нас восвояси.
Резко замолчав и скривив губы, Надежда упирает локти в стол и сплетает перед собой пальцы. Cудя по началу рассказа, Алекс ожидал услышать больше подробностей… но конец оказался лаконичен и сжат. И довольно безэмоционален, даже несмотря на не самый красивый поступок дедушки (похоже, отец Максима именно от него перенял трепетное отношение к родственным узам), тот вряд ли вызывал одобрение у женщины. Но сейчас её взгляд, направленный на Алекса, не замутнён тенями прошлого, а ясен и знакомо строг. А ещё он словно сообщает, что Надежда уже рассказала всё, что собиралась.
Но это же невозможно.
Причём тут деньги? И смерть мамы Максима?
Алекс тоже кладёт руки на стол. Задев край уже давно затвердевшим гипсом и поморщившись, он снова поднимает взгляд на Надежду, и замечает, что её глаза чего-то ждут. От него. Возможно, вопроса. Возможно, женщине ещё есть, что рассказать, но по каким-то причинам она не хочет этого делать…
Но ведь зачем-то она вспомнила про Ирину?
Наверное, спрашивать прямо не стоит – Алекс уже пытался, но в ответ получил лишь никак не отвечающую на вопрос историю. Но даже если эта история не отвечает прямо, возможно, всё же содержит в себе какие-то подсказки?
– Неужели дедушка никак не объяснил свой отказ?
– Нет, – следует безжалостно лаконичный ответ.
Однако в светло-карих глазах Надежды проскальзывает что-то похожее на одобрение. И спустя миг она добавляет:
– Однако он просил передать кое-что Юрию Васильевичу на словах: «Я не изменю завещание».
– Завещание?
Женщина просто кивает. Чем-то вся эта ситуация сейчас напоминает Алексу игру, где вместо прямых, легко проскипываемых диалогов, в разговорах с НПС приходится мучиться с выбором ответов и вопросов из предлагаемых вариантов, и стоит выбрать не тот – всё, получить нужную информацию уже не получится. Такой алгоритм ещё используется в симуляторах свиданий…
«Что за чушь? Что за игры? Неужели так трудно просто мне всё рассказать?!»
Но едва вспыхнув, злость быстро затухает. Глядя на Надежду, вспоминая, как много она сделала для него и его мамы, Алекс качает головой. Он понимает, что женщина и так уже идёт на большую уступку, а добиться от неё ответов ему мешает лишь собственное тугодумие.
«Блин, у меня нет даже вариантов, чтобы выбрать…»
Завещание… Завещание… Дочь… Максим… Психушка… Деньги, много денег… Но завещание не имеет смысла, пока завещающий ещё жив… А когда мама Максима умерла… от кого старик
