– Тогда… – раздаётся шёпот в самое ухо, – завтра, после работы… придёшь ко мне?
И снова по спине пробегают мурашки.
– Приду, – отвечает Алекс почти сразу. – Только не заталкивай больше свой член так глубоко. Я чуть не помер там, в раздевалке.
– Прости…
– Всё-таки, он совсем немаленький у тебя.
– Прости…
– И ты не ответил.
– Прос- …о чём ты?
Алекс чувствует, что Макс пытается на него посмотреть, но не поднимает голову, а наоборот отворачивается, прижимаясь к его плечу щекой. И поясняет:
– Когда ты понял, что любишь меня? Не слишком ли… быстро? И что вообще значит эта твоя «любовь»?
– Хочу, чтобы ты был моим, – губы касаются мочки уха, язык поддевает её, и уходя от ласки Алекс вжимает голову в плечи.
«Для него "хочу" и "люблю" – одно и то же?»
– Почему именно я?
– М-м-м… – губы касаются виска. – Ты рассердишься, если я расскажу.
– Не рассержусь.
– Я знаю, что рассердишься.
– Ма-а-акс! – Алекс поворачивает голову, и тут же его нижнюю губу аккуратно ловят и оттягивают.
Они снова целуются. Лишь слегка касаясь друг друга кончиками языков. Это похоже на игру. Пока Алекс не сдаётся первым и снова не утыкается в плечо Макса. Его дыхание опять сбилось. Хочется закрыть глаза и уснуть.
– У тебя было много парней? – спрашивает он вдруг, сам не до конца веря, что задал этот вопрос вслух.
– Нет.
– Но их ты тоже… «любил»?
– …нет.
Это очень странный ответ. Кажется совершенно неискренним. Тем более, что в голосе Макса уже звенят холодные нотки.
И холод этот действует отрезвляюще. К тому же Алекс только сейчас осознаёт, что они обжимаются, как какая-то влюблённая парочка!
Но стоять под ветром, укрывшись в объятиях и чужой куртке довольно приятно – словно спрятался в скорлупу от целого мира. Алекс понятия не имеет, который час, и сколько они уже торчат на этом ветру… но чувствует: ещё немного – и уснёт стоя – как лошадь.
– Кхм… ладно… тебе ещё надо номер снять…
– Угу.
Пальцы за спиной расцепляются, но стоит Алексу попытаться отстраниться, как тяжёлая ладонь опять надавливает на спину, не отпуская, а рядом раздаётся звук гудков – из телефона, который Макс приложил к уху.
– Здравствуйте, да, Савёловский переулок…
С одной стороны Алексу приятна такая забота, с другой – он вполне мог бы уехать на маршрутке… если те ещё ходят. Но не отбирать же телефон?
– …откуда поедем? Подождите секундочку… Джеф, где мы сейчас?
– Скажи, чтобы подъехали к перекрёстку Ленина и Комсомольской.
Макс заканчивает разговор с диспетчером, вздыхает и с видимой неохотой убирает руку со спины Алекса.
– Своему другу… – начинает он, застёгивая куртку и отталкиваясь от парапета. – Будет лучше, если ты скажешь, что я тебя заставил. Например, из-за денег.
– А ты не боишься, что он соберёт ребят, чтобы проучить тебя?
Максим не отвечает, и Алекс деланно легкомысленно хмыкает и прячет руки в карманы. Но в какой-то момент следом в один из его карманов забирается ещё ладонь, ловит и сжимает его пальцы, и перетаскивает в карман уже совершенно другой куртки. И в этом новом кармане довольно тесно… но если Макс сделал это – значит, всё в порядке. Значит, так принято… наверно. Но всё равно очень смущает. Если их кто-то увидит… Хотя в аллее всё равно нет ни души…
Выйдя к дороге Алекс всё-таки высвобождает свою руку – там у светофора уже помаргивает фарами жёлтая машина. Максим открывает перед ним заднюю дверь, а сам наклоняется к месту водителя и протягивает ему деньги. Алекс смотрит, как двигаются его губы, как скользит взгляд – и вдруг замечает, что глаза Макса уже направлены на него. Водила заводит двигатель, но задняя дверь внезапно открывается, Макс заныривает внутрь, вминая колено в мягкое сиденье и впиваясь жадными губами в и так распухшие губы Алекса… и столь же внезапно выныривает обратно.
Всю дорогу Алекс ловит хмурый взгляд в зеркале заднего вида. Но водитель так и не произносит ни слова – если не считать еле слышный и совершенно неразборчивый бубднёжь под нос. А даже когда Алекс, выходя, говорит: «всего доброго» – тот просто молча отъезжает.
«Всё-таки зря Макс это сделал… сейчас водила расскажет диспетчеру, каких педрил встретил, а там весть разнесётся дальше – и хорошо, если без подробного описания и без адреса».
Только дождавшись, когда жёлтая машина покинет двор, Алекс направляется к своему подъезду. Ему кажется, что сегодня был очень длинный день. Длинный и важный… а завтра предстоит ещё один. День, который он будет ждать и в то же время боятся его прихода. Ждать, конечно же, из-за Максима, а боятся… из-за предстоящего разговора.
Именно с таким настроением Алекс заходит перед сном на форум и накатывает длинный пост. В нём нет особых анатомических подробностей, зато куча переживаний страдающей жертвы – в них есть и страх, и смущение, и затаённая страсть. И почему-то Алекс уверен, что Максим не останется недовольным.
****
На следующий день он приезжает в магазин в десять утра и даже сразу получает аванс, потом два часа гуляет по магазинам, выбирая подарок, а когда возвращается к самому началу второй смены – Жека уже ждёт его в раздевалке. Но стоит Алексу войти, как тот вскакивает со стула и кивает на дверь:
– Пошли выйдем.
На улице Жека сразу достаёт сигарету и отходит глубже в переулок, к мусорному баку и пожарной лестнице.
– Излагай.
Взгляд его блуждает по асфальту. Алекс же собирается с мыслями.
– Ну, не тяни… – подгоняет Жека. – Попал под беспредел? Чем он тебя взял за яйца? Если дело в деньгах, я могу помочь… почему ты сразу не сказал, что у тебя проблемы?! Что мы, чужие, что ли?
Звучит немного наигранно. Может, Жека уже забыл, как сам раньше, ещё в школе, не брезговал отжимать у него деньги на обед? Но тогда они оба были детьми… а сейчас всё, что Жека может предположить – настолько далеко от правды, что у Алекса немеет язык. Просто он знает, что Жека гетеро до мозга костей, и к геям относится… с агрессией. А на Максима вчера, скорее всего, не полез исключительно из-за разницы в габаритах. И всё же Алекс ему благодарен. За эту веру в себя… и в то же время, к горлу снова подступает горечь.
– Алекс, не молчи! Из каких он? С какого района? У меня знакомые везде…
– Жека…
– Ну?
– Он не заставлял меня. Я сам захотел сделать это.
– Зачем?
От удивления Жека вскидывает взгляд. Его глаза медленно округляются, брови взлетают на лоб, и по
