Энна приняла защитную стойку: одна рука перед грудью, другая — со сжатым кулаком — поднята над головой.
— Посмотрим, какие беды это тебе принесло.
Завера удивленно посмотрела на старую женщину.
— Ты хочешь потанцевать? Я знаю, что твои таланты стали легендой, но, боюсь, эти годы давно позади.
— Верно, — признала Энна. — Но я еще могу кое-что показать. И, спорю, раньше ты такого не видела.
Она сделала в воздухе размашистый жест.
— Во имя сил моря и неба, земли и пламени, дрянного вина и кислого пива, пусть мой враг будет повержен!
Глаза Заверы сузились. А потом она упала ничком.
Фериус неуверенно поднялась на ноги.
— Ты все еще используешь этот старый трюк?
— Иногда старые способы лучше.
Энна обернулась к стрелкам, они как раз перезарядили свое оружие и теперь целились в нее.
— Ядовитый шип, — объяснила она, похлопав себя по шее. — Я кинула его в вашу начальницу до того, как вышла из леса. Ну, и в каждого из вас тоже. Теперь вам может стать дурно в любую секунду.
Шестеро солдат посмотрели друг на друга, ища признаки отравления. Энна вздохнула.
— Ты так и не научила этого мальчика сигналам? — спросила она у Фериус.
— Всему свое время.
О, правильно! Я вытащил порошки и произнес заклинание. Трое стрелков стояли довольно близко друг к другу, и их смело одним взрывом. Еще двое уронили оружие, когда в их руки врезались стальные карты.
Из леса вышел Даррел. Карты слетели с его ладоней так быстро, что я не успел этого заметить. Рейчис и Айшек уложили последнего из наших врагов, а потом принялись спорить, кто его съест. Впрочем, они сильно утомились в бою и скоро заснули прямо на своей несостоявшейся жертве.
— Черт, папуля, — сказала Фериус, вытаскивая руки из кандалов. — Ты не утратил меткость.
— А у тебя бросок по-прежнему не очень, — ответил Даррел. — Как обычно: напрягаешь запястье и слишком резко двигаешь плечом.
Она ухмыльнулась ему.
— Поспорила бы с тобой об этом, но…
Фериус запнулась. А потом ухватилась за шею. Она что-то вынула из нее, и я увидел крошечный шип.
— Черт побери…
Энна подхватила ее. Мягко опустила на землю и положила голову дочери себе на колени.
— Мы за ней присмотрим, — сказала она.
А потом сняла со спины рюкзачок и кинула его мне.
— Там есть еда для путешествий и немного целебных мазей. Иди дальше. Ты знаешь, что нужно делать.
Я кивнул. Хотя мое сердце немного заныло. Ну, просто, когда я вижу настоящую семью, я немного грущу, вспоминая, что настоящей у меня никогда не было.
Глава 56
УБИЙЦА
Когда я добрался до Казарана, уже свечерело. А к тому времени, как я спустился с моста к дому Джанучи, стало совсем темно.
Рейчис впал в ярость, узнав, что он со мной не идет. Но он был ранен, а к тому же я не хотел брать его с собой, учитывая то, что я намеревался сделать.
Я перебрался на каменную веранду и снял сапоги, чтобы ступать как можно тише. При помощи сотокастры открыл одно из окон. Я вошел в дом, держа в руках черный и красный порошки и готовясь убить.
Не раз в своей жизни я думал о ловцах магов и охотниках за головами, которые так просто убивали за деньги. Что нужно, чтобы так просто отказаться от последних остатков порядочности — того, что составляет основу нашей природы, — и отобрать жизнь у другого человека?
Мне только семнадцать лет, и все же я не раз сталкивался с мужчинами и женщинами, которые охотно убивали — предложи только достойную цену. Я даже спрашивал об этом некоторых из них. Ответы бывали разные. Кто-то отвечал развернуто, кто-то был немногословен. Кто-то распинался о вселенской справедливости, а кто-то спокойно объяснял, что нужны деньги. И ни один из этих ответов не дал мне понимания.
Что за чушь? Что за бред? Вот так просто взять — и начать убивать? Нет, тут должно было быть что-то еще. Нечто, толкнувшее их на этот путь. Какой-то страшный момент, когда их жизнь изменилась. Как молния, которая ударяет в песок и превращает его в черное стекло…
А вот теперь я понял, что не требуется никакого грандиозного или ужасного события. Убийство — просто способ решить проблему. Я приехал в эту страну, надеясь стать героем, как Фериус.
А закончу как убийца.
Хотелось бы мне обвинить во всем гитабрийцев. Они так долго говорили о красоте и прекрасных изобретениях, но они же держали врагов в секретных тюрьмах. Глава их тайной полиции — Завера — клялась, что действует исключительно ради блага своей родины. Но она же смеялась и наслаждалась, избивая Фериус Перфекс, едва не убив ее… А может, во всем виноват мой отец? Разве не он всегда внушал мне, что один человек способен повелевать жизнью и смертью всех окружающих? И могу ли я винить Энну, уверившую меня, что единственный способ защитить мою наставницу — совершить те преступления, которые она никогда не совершила бы сама?..
Но вот простая истина: я делал это для себя.
Помню, я увидел, как мучилась Крессия, и отправился, чтобы разделаться с магами в той башне, тогда Фериус спросила меня: готов ли я убить всех, кто окажется за дверью, не дав им шанса?
На самом деле — нет. Я был не готов.
Если б не Шелла, я бы, наверное, там и погиб.
Но вот сейчас я не мог себе этого позволить. Каким-то образом во время беготни по горам я сформировал в себе все шестерни и пружины, поршни и провода, необходимые для уничтожения другого человека. Как и гитабрийцы, теперь я был изобретателем. И я изобрел убийцу.
В доме Джанучи было темно. Единственный свет давали луна и звезды, чье холодное мерцание проникало сквозь высокие окна. Я шел босиком по холодным мраморным плитам пола — к дверям мастерской. Мои пальцы дрожали. Я трясся всем телом. Но не от волнения, а от усталости.
Мне нужно было действовать быстро.
— Келлен?
Я развернулся. Крессия стояла в нескольких шагах от меня. Она была одета в ночную рубашку и сонно моргала.
— Что ты здесь делаешь?
«Лажаю, — подумал я в ответ. — Споткнулся сам об себя.
