Время – песок, время – птица. Пролетит – и пускай. А ведь глазом оно неуловимо! Недостаточно остановить стрелку часов, чтобы остановить время. «Время – это жизнь» – как-то сказал мне мой Учитель. В свои 36 лет я знаю точно, что эти слова верны.
Альбина Рихтер, представительница известного в Стране Болот клана Рихтер, обладающего теми же полномочиями у себя на родине, что и клан Ёрш в Стране Долины Богов, устроилась в общежитии, где на неё по указу Орлены Цэган выделили две комнаты. Первая комната – квартира для проживания Альбины, а вторая – её рабочий кабинет психолога. На дверях обоих комнат были вывешены самодельные таблички: «Альбина Рихтер» и «Кабинет психолога». Обе комнаты размещались на третьем этаже и были последними после комнат студентов. Не удивительно, что Альбину не разместили на четвёртом, пустующем этаже.
Четвёртый этаж предназначался для редких посетителей, которые прибывают на время. В основном там размещали нуждающихся в покое и одиночестве студентов, как в прошлом году произошло с Чарой или как Сако, с которым не следует контактировать ребятам. Так что тот этаж зачастую пустовал, но мадам Ан всегда следила за порядком в его комнатах. Так что он никогда не был в пыли и паутине, там поддерживался порядок и свежесть.
Альбина действительно проявила интерес к моей дисциплине. С моего разрешения она занимает последнюю парту на одном из рядов и в своём блокноте что-то конспектирует, фиксирует. Полагаю, она анализирует поведение и поступки студентов, чтобы выявить их проблемы и воссоздать план работы с ними. На тренировках картина несколько изменилась: Альбина сидела на газоне вблизи стены Академии и так же записывала свои размышления.
Ребята не сразу привыкли к наблюдению за ними красных глаз нового человека, но когда же свыклись, то начали посещать кабинет Альбины и обращаться к ней за психологической поддержкой. Итак, наш психолог оказалась очень востребована.
Временами, прохаживаясь по коридорам Академии во внеурочное время, я наблюдал печальную картину. Дон, который до ссоры с Чарой был энергичен и неуловим, утратил в своих карих глазах огонь азарта, энергии, кипящей в нём. Мне стало казаться, что парень словно уснул и не может пробудиться. Чара и Дон держатся на расстоянии, всячески стараются не встречаться взглядами и не общаются между собой. Они сидят отдельно друг от друга, но не скажешь, что у Чары появился собеседник интереснее Дона. Нет же, она наоборот отдалилась от ребят и остыла в отношениях. С другими её отношения никак не завяжутся. Про Дона можно лишь подчеркнуть, что он усердно трудится над поддержанием своего Духа, пробует не отдаляться от других и активно общается со своими друзьями. Как бы он не убеждал меня при наших редких беседах, что у него всё хорошо, что ссора с Чарой осталась позади, я вижу, как сильно отразился на нём разрыв отношений с Чарой. После одной из наших бесед я начал догадываться, что Дон…
Я должен поговорить с Альбиной, обсудить их отношения. Чара всё дальше от своих друзей, она остывает из года в год. Обучение убийству отрицательно сказывается на моей дочери, и я начинаю бить тревогу. В три года потеряв мать и оказавшись в детском доме, она ощутила всю горечь жизни. Можно пережить гибель родного тебе человека и от своей руки, но куда больнее осознавать, что тебя просто-напросто бросили. Но я ведь… не бросил свою дочь!
Моя дочь такая сложная! А ведь мы с Маной представляли её простой и искренней, честной и открытой девушкой с великолепными алыми волосами и сверкающими от счастья зелёными глазами. И все эти грёзы рушатся! Рушится моя семья.
На сегодня я отработал свои часы, теперь надо сходить к Альбине и побеседовать с ней. Может, она чего и порекомендует мне?
К завтра надо успеть ещё подготовить программу для кружка «Оружейник», пока не забыл. Интерес к кружкам остаётся как прежде высоким, это положительный сигнал для нас. В других кружках всё так же стабильно, желающих много, так что забот хоть отбавляй! Но, пока мы справляемся на «хорошо», пускай после ползём червячным ходом до своих домов.
Ну, я вновь в общежитии. Бедная мадам Ан за свои года уже устала отсиживать на первом этаже свои часы. Как она ещё ходит? Чем дольше человек не двигается, тем сильнее в его теле ложная усталость. Помнится мне, как в моей юности на этом месте, только за предыдущим столом, сидел господин Иш Кангейм. Тоже несчастный человек, только ему было больше, чем мадам Ан в этом году. Совсем дряхлый и измученный жизнью старик отсиживал на первом этаже и сердито поглядывал на ненавистных ему детишек. Сколько я помню, он согласился на такую работу из безысходности, старика никуда больше на работу не брали. У него был любимчик, Франк Максоле, которого он уважал за чувство юмор и некоторую дерзость к другим. Господин даже поддерживал пару из моего друга и моей любимой девушки! Ох, я тогда глупо и несколько забавно ревновал Ману к нему! Смех так и лился со всех сторон, но я держал себя в руках. Правда, потом Франк объяснил мне и Мане, что он никаких романтических чувств не питал к ней, а просто подшучивал надо мной, а так же ухаживал за милой соседкой по комнате. И да, он знал о нашей ранней любви.
- Эх…
Да, мадам Ан действительно засиделась на этой тяжкой работе. Да у кого же ноги не загудят, если сутками сидеть на одном месте? Тут даже уборка не поможет избавиться от нытья ног.
- Мадам Ан, Альбина у себя?
Да, я тоже рад Вас видеть, уважаемая мадам. Как приятно осознавать, что твоё присутствие делает человека счастливым.
- О, дорогой Стил, конечно! Мне её
