- Мы чувствуем и видим его оттого, что в нас обитают демонические души. Поэтому мы чувствительнее к тому тонкому, духовному плану мира, чем остальные.
Бредово звучит, честное слово. Нет, скорее всё не так. Мама – нам обоим близкий человек, ведь ты жил с ней, любил её. А для меня нет роднее и ближе человека, чем она – моя мама.
Может, мне тоже присесть на скамейку, рядом с Чаргом? Ух, всё же сяду. Один день можно и преднебречь «правилами» и пообщаться со Стилом. Всё же мы сейчас не где-то в стороне, а здесь, у могилы мамы. Надеюсь, мама обрадуется тому, что я и он у её могилы вместе, а не по одному.
Может, чего скажешь? Почему ты молчишь у её могилы? По тебе не скажешь, что спокоен, что-то проглядывает сквозь эту маску. Печаль? Огорчение? Боль? Что же?
- Я рад, что ты сейчас со мной, Чара. Мана была бы счастлива за нас.
На первый раз промолчу, не могу определиться со словами. Сказать есть что, а как выразить – не знаю. Чувства смешались, словно кто-то залез мне в душу миксером. Было бы проще посидеть в молчании или же так лучше? Не понять.
- Я ещё не нашёл ключик от твоего сердца, от своего счастья. Я могу понять твои чувства, но не ты мои. Как думаешь, если меня не станет до того, как ты воспользуешься удобным шансом убить меня, что будет? Изменишь ли своё отношение ко мне или останешься при том же?
Невероятно! Как такое может быть?! Мастер Боя, Стил Чарг, пример для других Убийц и студентов Академии так пессимистично размышляет о своей смерти! Судя по всему, мысли о смерти мучают его уже на протяжении долгих лет. А может, даже всей жизни. Кто ж знает, сколько раз смерть почти забирала его за собой?
- Почему ты заговорил о смерти? Разве Мастер Боя не должен быть непоколебимым?
- Всё из-за чувств к твоей матери… Не думаю, что ты ещё готова понять меня… Моя любовь к Мане отягощает мою жизнь. Со дня её смерти жизнь полностью обрела очертания ада, а после твоей попытки убить меня, тогда ты меня серьёзно ранила в грудь, лишь сильнее стала походить на реальный ад.
Кажется, я понимаю, к чему он ведёт.
- Хочешь сказать, что любовь к маме тянет тебя в могилу?
- Да.
Неужели это правда?! Его любовь так сильна, что реальность перестала для него существовать?!
- У меня остался лишь один важный человек в этой жизни, и он удерживает меня на земле при жизни. Это ты, Чара. У меня больше никого нет, абсолютно. Мне нет мотивов лгать родной крови, отец не способен лгать при чистой отцовской любви.
Удивительно, но именно сейчас и здесь я верю каждому его слову! Особенности подачи информации или же отлично подобранные слова оказывают на меня такое благоговейное влияние? Почему же я доверяю ему сейчас? Ложно ли это доверие, а может просто во мне что-то пробудилось? Не хотелось бы поверить, что я иду у него на поводке. Нет.
Откуда берёт начало это не свойственное мне желание обняться с ним? В груди жжёт желание ощутить его тепло, прижаться к Стилу. Стоит ли мне сопротивляться или лучше податься? Вот именно сейчас мне так хочется отцовских объятий… со стороны Стила Чарга. Но я же уже сколько лет не воспринимаю его своим отцом!
Не могу терпеть. Хочу, и всё сказано!
- Чара?
Так волнительно вновь обнять тебя, ощутить твоё тепло. В детстве я не могла и дня прожить без твоих объятий, па… На первом курсе в момент обострения твоей болезни, я остро ощутила нужду в твоей близости. Я боялась потерять тебя. Это было тогда, прошло чуть меньше двух лет. И вновь во мне возникла из глубины души эта потребность. Потребность в близости родного человека.
ЧТО Я НЕСУ?! РОДНОГО?! ДА КАКОГО ЕЩЁ РОДНОГО?!
Нет, всё же родного! Не важно, отрицаю или нет я наше родство. Стил Чарг всегда был и навсегда останется моим единственным, родным человеком. Больше никого в живых из родных у меня не осталось. Лишь он, мой родитель, мой родной отец. Тот, кто дал мне жизнь.
Эти отцовские крепкие руки... я помню их прикосновение ещё с детства. Одно из прикосновение возвращало мне покой и чувство защищённости.
— Воспоминание –
- Чара, ты как?
- Папа!! – папа рядом! – Мне страшно.
- Не бойся, всё уже хорошо. Всё прошло, с тобой всё будет в порядке, я обещаю.
- Папа.
Но что со мной произошло? Я шла на кухню, как вдруг упала в чёрную дыру. Было больно, я ударилась лбом и коленками об пол. Я лежала долго, ничего не видела. А после голос папы и конец. Теперь я здесь. А что это за место? Бело, светло и чем-то противным пахнет.
- Где мы?
- Мы в больнице, дочь. Прости, из-за меня ты пострадала.
- А?
- Ты упала в голодный обморок.
- Cтрашно!
- Да. Иди ко мне, я тебя обниму.
Папа! Папа. Я люблю с папой обниматься. Каждый день обнимаюсь. Папа любит меня. А я его.
- Папа!!
- Я люблю тебя, моя девочка, очень люблю. Я обещаю тебе, моё солнышко, всё будет хорошо. Это не повторится. Ничего не бойся, я рядом. Всегда.
- Я люблю тебя, папа.
__
- Папа. Я. Люблю. Тебя.
Что со мной сегодня? Словно опьянена. Так тянет выразить свою любовь к нему, а… не так просто переосилить свою ненависть. Правда, ненависть по какому поводу?
Да что же это со мной?!
- Я счастлив услышать эти слова, Чара. Я тоже очень люблю тебя, дочь.
Ох, осторожней, прошу. Не надо так сильно, я же не стальная! Руки у тебя очень сильные, папа, но я ведь не такая крепкая! Ты же не желаешь превратить меня в желе?
- Извини.
- Ничего.
Вопросы.. Вновь вопросы к нему. Один за одним, нескончаемая цепочка прямо из сердца. Только губы не шевелятся, словно застегнули. Надо приложить усилия и всё же задать их. Нельзя копить в себе вопросы, нужно высказываться.
- Скажи, что ты питаешь к мадам Стриж? Между вами роман?
- Чара, неужто ты веришь в эти выдумки? Слухи – не подтверждённая информация и зачастую лживая и несправедливая. Нет у меня больше никого, кроме тебя и мамы. Абсолютно.
- Она питает к тебе сильные чувства, верно?
- Верно. Анка давно, ещё с моей юности, влюблена в меня. В первый год работы в Академии Мана в открытую поделилась со мной переживаниями по поводу наших отношений с Анкой. Я тогда честно ответил, что никакие чары и уговоры не способны сломить мою верность
