ГЛАВА 26.
Тягучий, томный поцелуй захватил с головой, я погружалась в вязкое удовольствие, медленно заполнявшее каждую клеточку. Тело стало податливым и послушным, кости плавились, и кожа горела, вспыхивая от малейшего прикосновения. Не отрываясь от губ Саши, я легонько потерлась твердыми вершинками, мысленно охнув от болезненно-сладких ощущений, прокатившихся от шеи до самых пяток. Смычковский выдохнул мне в рот, перехватив инициативу, подался навстречу, чувствительно сжав ягодицы, и его пальцы скользнули между ними, добираясь до сокровенного. Я лишь мурлыкнула, выгнувшись сильнее, низом живота чувствуя ставший твердым и горячим член, и мышцы свело от нахлынувшего желания. Бесстыдно потершись, царапнула сильные плечи, провела ладонями вдоль тела, обняв за талию, и игриво куснула за губу, тут же втянув в рот и пощекотав языком.
Собственная смелость пьянила, кружила голову и толкала на хулиганские поступки. Например, приподняться, прильнуть теснее, медленно скользнув нежным местечком по напряженному стволу… Глухо всхлипнуть от острого укола наслаждения, замереть, а потом опуститься обратно, дразня нас обоих, и сходить с ума от восторга, что Саша позволял мне это делать. Его пальцы сильнее стиснули попку, а потом спустились ниже, проникая в жаждущее откровенных ласк лоно. Почувствовав, как они мучительно неторопливо, с нажимом, провели между складочек, добираясь до жарко пульсировавшего бугорка, я судорожно вздохнула и откинула голову, прерывая поцелуй. По телу прошлась волна дрожи, затаившись между ног, около уха раздался хриплый, бархатистый смешок.
— А теперь я похулиганю, Лесенька.
Я ничего не имела против… О-о-о. Инстинкты и желания сошли с ума, когда умелые пальцы заскользили по нежной плоти, перебирая, играя и поглаживая. Ненадолго проникали внутрь, заставляя мышцы сжиматься в предвкушении, а потом покидали, чтобы вернуться к трепещущему бугорку, мягко нажимая и вырывая короткие стоны. Перед глазами плясали звезды, я терлась, как кошка, об каменный член, мечтая, как он погрузится в меня, даря упоительное ощущение наполненности, начнет двигаться, проникая до самой глубины… От предвкушения болезненно заныли соски, низ живота отозвался жарким томлением, и я, не контролируя себя, резко подалась назад, навстречу руке Саши, с упоением ощутив, как его пальцы проникли дальше…
Терпеть дальше изысканную пытку я не могла, и уже моя ладонь скользнула между нашими телами, уверенно нащупав давно готовое орудие, и мягко сжала. Никакого стеснения или смущения, одно только желание, страсть, жаркая и тягучая, как карамель. Жажда принадлежать этому мужчине, отдать всю себя, впитать волшебные ощущения, улетая за грань и захлебываясь восторгом… Я больше не могла ждать, захваченная эмоциями, и, приподнявшись, с коротким всхлипом насадилась, впившись в плечи Саши ногтями. Да-а-а, боже, как сладко.
— Лес-ся, — зашипел Смычковский, сжав мои ягодицы, и я чуть отстранилась, посмотрев ему в глаза.
Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга, замерев и наслаждаясь, а потом я мягко улыбнулась и сжала мышцы, сделав движение бедрами, впуская в себя еще дальше. Серая глубина глаз напротив вспыхнула, Саша хрипло выдохнул, и его ладонь накрыла холмик груди с призывно торчащей, напряженной вершинкой. Улыбка на лице мужчины стала шире, и он погладил упругое полушарие, покатав между пальцами набухший бутон соска.
— Поехали, скромница моя? — мурлыкнул Саша, обхватив талию уже двумя руками, и неторопливо толкнулся, придвинув меня ближе.
Мы не спешили, растягивая удовольствие, и Саша снова отдал инициативу мне. Я сама контролировала движения, плавно поднимаясь, позволяя горячему члену почти выскользнуть, и потом так же плавно опускаясь, то и дело замирая и выбирая нужный ритм. Тело превратилось в податливый воск, ладони Саши оглаживали изгибы и округлости, заставляя буквально таять от прикосновений. А то, что он смотрел на меня и видел все эмоции на лице, усиливало переживания многократно до пронзительного, острого восторга, щекотавшего изнутри. В какой-то момент стало мало томительной неторопливости, потребность выплеснуть накопившуюся страсть, бурлившую в крови, стала непереносимой, и я сорвалась в бешеную скачку, насаживаясь до тянущей боли в самой глубине, раздвигая ноги до предела. Одновременно ощутила, как Сашин палец безошибочно нашел горевшую огнем точку и мягко нажал, добавляя переживаний, я задохнулась от волны наслаждения и рухнула в пропасть, ослепленная огненным фонтаном удовольствия.
Мой хриплый, ликующий стон заметался под сводами купальни, и ему вторил такой же мужской, погружая еще глубже в экстаз, и на несколько мгновений я перестала существовать, превратившись в сгусток эмоций. О-о-ох, как же сладко… Я бессильно распласталась по Саше, прикрыв глаза и тяжело, неровно дыша, и с губ не сходила глупая, счастливая улыбка. Следующие слова вырвались помимо сознания, и, наверное, потому, что все было слишком хорошо и этим самым и пугало.
— Саш… Не обманывай меня, ладно? — прошептала я сипло, облизнув припухшие, искусанные губы.
Он все еще оставался во мне, уже расслабленный, его ладонь медленно провела по спине и замерла на пояснице, около уха раздалось веселое хмыканье.
— Глупенькая, зачем мне обманывать любимую женщину, Лесь? — от ласкового шепота я застыла, не в силах поверить своим ушам.
Сглотнула, рассеянно стерев воду с бортика бассейна и не решаясь переспросить. В тишине слышался только тихий звук падающих с потолка капель. Я в самом деле растерялась, не ожидая услышать подобное признание так быстро.
— П-правда?.. — запнувшись, пробормотала я, не решаясь выпрямиться и посмотреть Саше в глаза, и обнимая его за шею.
— А зачем мне врать? — просто ответил он, продолжая поглаживать.
Я тихо вздохнула, уткнувшись носом в изгиб шеи, и затихла, осознавая случившееся. Кажется, мне только что признались в серьезности чувств и намерений… Ох, кто бы мог подумать, что все так закончится. Застенчиво улыбнувшись, я потерлась щекой о влажную кожу и сказала, не поднимая головы:
— Спасибо.
У меня пока смелости на ответные признания не наскреблось, я еще до конца не разобралась с собственными сумбурными эмоциями. Саша, умница, ничего и не стал требовать. Мы провели в этом домике несколько часов, пока не проголодались, после вернулись в дом, и Смычковский занялся шашлыками. Было очень уютно потом сидеть перед разожженным огнем на площадке для отдыха, закутавшись в плед, смотреть на огонь, есть мясо и наслаждаться тихим счастьем. Когда стемнело, и на улице стало совсем прохладно, мы вернулись в дом, Саша зажег камин, и вечер прошел под негромкий треск огня и такие же
