Ребёнок снова шевельнулся. Лена не выдержала и стала бить кулаком по животу.
— Сдохни, тварь! Сдохни! Сдохни! — заорала она.
Равиль чувствовал, что с Леной что-то не так, но списывал всё на то, что она беременна. Перепады настроения, гормоны шалят, а на самом деле она так же ждёт этого малыша, как и он. Но уверенность в этом рассеялась, когда он услышал дикие вопли с кухни. Прибежав туда, он увидел, что Лена молотит по животу кулаками. Он схватил её руки и завёл ей за спину. Его терпение лопнуло.
— Ты что творишь, сука! — рявкнул он.
— Он мне спать мешает, — скривилась Лена.
— Это не повод, чтобы бить себя кулаками и провоцировать преждевременные роды! Он ещё маленький, чтобы выжить! — крикнул Равиль.
— Ну и что! Пусть сдохнет! Тогда не будешь приставать ко мне с глупыми вопросами! Леночка, давай выберем имя нашему сыну! Да мне похрену как ты назовёшь это маленькое отродье! Хоть Филом, как своего бешеного пса! Я хочу только одного, чтобы вы все сдохли: ты, Дрон, Князь, Брунов. Все, и этот ублюдок тоже! — орала она.
Равиль отвесил ей пощечину, стараясь не сильно бить.
— Захлопнись, идиотка! Ещё раз так скажешь и пожалеешь! — ледяным голосом произнёс он.
— Ну, и что ты мне сделаешь? — усмехнулась она, — я же теперь драгоценная хрустальная ваза, которую нужно беречь.
— Ничего, я подожду, когда наш сын родится. И запомни, Лена, не дай бог, ты спровоцируешь выкидыш. Я тогда буду тебя по кусочкам своему Филу скармливать. Сегодня один пальчик, завтра другой. Я слышал, что если собаку долго не кормить, она и человечину жрать будет. На этот раз я не пошутил. А теперь пошли спать, — посмотрев на неё своими чёрными глазами, сказал он.
Лена уже знала, что когда его зрачки приобретают такой цвет, значит он в крайней степени бешенства. Она решила больше его не злить и молча пошла в спальню.
========== Глава 11 ==========
Равиль всё время думал о Лене и её нелюбви к сыну. Он боялся, что она может что-то сделать, но не увольняться же теперь с работы, чтобы сидеть возле неё. Зармаев понадеялся, что она испугается вчерашних угроз, и всё будет хорошо. Хотя то, что он наговорил в гневе, было чистой воды блефом. Теперь оставалось рассчитывать, что девушка не догадается об этом. «Хорошо, я не отрицаю, что я скатился дальше некуда. Я монстр, нелюдь и всё в этом духе. К тому же изнасиловал её, о чём до сих пор жалею. Но как она может так говорить о нашей крошке, мечтать, чтобы наш сын умер? Он даже не успел родиться, а значит и грехов за ним нет. Как можно ненавидеть собственного сына?» — думал он, сжимая кулаки до побелевших пальцев.
— Что с тобой, Равиль? — к нему подошла бывшая любовница. — Может, не хватает женской ласки? Пойдем ко мне, девчонки из отдела уже ушли домой.
— Таня, прости, но между нами всё кончено. Я уже говорил это. Не принимай на свой счёт. Ты женщина хорошая, но я скоро буду увольняться. Где-то в середине мая. Потом уезжаю насовсем в другой город, — тихо ответил он.
— До этого времени ещё три с лишним месяца. Но навязываться не буду. Хотя в сексе ты хорош, этого отрицать нельзя, — улыбнулась она и пошла дальше.
Равиль подошёл к забору, а потом прикоснулся лбом к холодной кирпичной стене. Хотелось домой, к любимой женщине.
— Равиль, ты где? Ответь, Равиль, — раздалось из рации, висевшей на поясе.
— Уже возвращаюсь, Роман Викторович, — ответил Зармаев.
Когда он зашёл в помещение охраны, начальник сказал строго, но беззлобно:
— Какого ты попёрся один? Знаешь же, что в тёмное время суток положено двоим на осмотр территории выходить.
— Знаю. Не сердитесь, Роман Викторович, хотел один побыть.
Роману Викторовичу Пудовкину недавно исполнилось пятьдесят лет. Он был подтянутый высокий мужчина, симпатичной внешности: пепельного цвета волосы, серые глаза, острый нос. Пудовкин был военным в отставке, которого, в тяжёлые времена сокращений, списали на пенсию.
— Что, опять проблемы в семье? Так распишись с ней. Бабы любят три слова: замуж, загс и кольцо, — усмехнулся Роман.
— Точно, Викторыч дело говорит, — поддержал его Матвей, коллега Равиля.
— Уже предложил замуж. Только она не хочет. Ладно, не вникайте, мужики, разберёмся.
Равиль сел на лавку и посмотрел в окно. По дорожке, ведущей к домику охраны, шли ещё двое напарников. Скоро ему придётся расстаться с ребятами, с которыми успел даже подружился. А особенно жаль уходить от Романа.
Пудовкин принял его в свою бригаду, хотя заводское начальство не хотело брать человека, у которого в паспорте написано: «национальность — чеченец». Но в отделе кадров случайно появился Роман. Он заявил, что ему срочно нужен человек, и неважно какой он нации.
Равиль окинул взглядом помещение. Тут были стол со старым монитором, который показывал картинку с камер, а ещё несколько лавок. В соседней комнате находился топчан, где ночью спали по очереди. А ещё стол со стульями.
— Может подремлешь? Какой-то ты дёрганый сегодня, Равиль, — обеспокоенно произнес Пудовкин.
— Нет, рано ещё. Да и не хочется что-то, — откликнулся он.
— Тогда партию в картишки, — улыбнулся Миша, заходя с улицы.
Следом за ним в помещение зашёл Егор.
— Викторыч, как насчёт дурака? — Егор облизнул пересохшие на морозе губы.
— Согласен, если ты останешься с картами на руках, — хохотнул Пудовкин, доставая из ящика стола колоду.
Равиль тоже решил сесть за игру, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
***
Лена приготовила себе на ужин омлет. Готовить что-то другое было лень. Ей вообще в последнее время ничего не хотелось. Навалилась жуткая апатия и сонливость. Иногда она позволяла себе валяться на кровати целый день, а Равиль варил еду сам. Он молча терпел всё, но вчера не выдержал и ударил. А ещё он сказал такое, что у неё чуть кровь в жилах не застыла. Но потом она поняла, что он блефует. Того, что он обещал с ней сделать, не будет никогда. Тем не менее, Лена решила больше не поступать, так как вчера. Этой своей выходкой она только разозлила его. «Теперь Равиль будет ещё тщательнее за мной следить. Мне нужно усыпить его бдительность и сбежать, а я только вызвала подозрения вчерашним инцидентом.
