— Меня толкнули, когда я ехала в поезде. Упала животом на пол, и начались роды. Наш малыш умер, Равиль. Я говорю правду. На столе справка из роддома, — всхлипывая, сказала она.
Равиль толкнул её на кровать. Потом он подошёл к столу и увидел справку, а ещё какие-то тетрадные листы. Первым делом он прочёл документ. Зрачки расширились, глаза стали чёрными, а лицо исказилось до неузнаваемости.
— Это ты виновата в его смерти! Ты, сука! — крикнул он во всю мощь лёгких:
— Я сделал всё, чтобы ребёнок был здоров! Деньги на платные осмотры выкладывал! Планировал, что ты будешь рожать в лучшей клинике Москвы! А ты сбежала и угробила нашего сына!
— Я же не знала, что так получится, — всхлипнула она.
Равиль подошёл и, схватив её за горло, поднял с кровати. В глазах плескалось адово пламя.
— Не знала?! А то, что на последнем сроке нужно особенно беречься, знала! И всё равно сбежала в эту глушь! Знаешь, милая, когда я ехал сюда, уже смирился, что ты не смогла полюбить ни меня, ни сына. Думал, отпущу тебя. Куплю вам квартиру. Будешь просто жить рядом, чтобы я мог часто видеть сына и воспитывать его. Но ты предала нас с сыном. Уехала и подвергла его опасности, а я хотел по-настоящему жить с тобой одной семьёй. Сука подзаборная, ненавижу, — злобно процедил сквозь зубы Равиль.
Он с силой оттолкнул её от себя. Она упала на деревянный пол, тихо вскрикнув.
— С кем жить, Равиль?! С тобой?! С убийцей моих родителей?! Удивлён, что я знаю, да? А я давно знала. Ты можешь мне не верить, но я экстрасенс и вижу иногда то, что не могут другие. Твоя душа почернела, Равиль. Ты забыл, кто ты на самом деле. Я не хочу иметь ничего общего с тобой, даже детей. Потому что они вырастут исчадием ада, таким же как ты, – промолвила она, всхлипывая.
Равиль ничего не сказал на это. Он положил свёрнутую в несколько раз справку в карман. Потом подошёл к столу и, взяв листы, начал читать.
— Да, Леночка, ты наделала много глупостей. А самая главная это то, что ты накарябала здесь. Я ведь изначально не хотел твоей смерти. Даже спасти пытался, как мог. Только этим заявлением ты всё перечеркнула, милая, — сказал он холодно, а лицо превратилось в маску.
Он взял со стола пистолет, а затем направил в её сторону.
— Первое правило киллера: никогда не оставлять свидетелей. Я решил его забыть ради тебя, но ты сама виновата, что напомнила мне. Напомнила, какие все бабы твари, способные только предавать.
— Давай, убей меня. Только знаешь, раньше перед казнью выполняли последнюю просьбу. Я хочу, чтобы ты грохнул Анатолия Сергеевича Брунова. Хоть кто-то должен ответить за смерть моих родных, — обречённо произнесла она.
— Я выполню твою последнюю просьбу, обещаю, — произнёс он и выстрелил прямо в голову.
Сунув пистолет за пояс джинс, Равиль пошёл на кухню, первым делом он поджёг все листы в печке. Потом он увидел люк погреба и открыл его. Подпол был довольно большой и глубокий. Равиль принёс на руках Лену на кухню, а потом кинул в зияющую чернотой дыру.
— Добро пожаловать в персональную могилу, Лена, — усмехнулся он, закрывая люк.
Осталось выйти из дома и закрыть его. Он поискал замок и ключи, не боясь оставить отпечатки, так как был в перчатках. Забрал деньги, которые нашёл. А потом рассовал по карманам ключи и замки.
Выйдя из дома, Равиль закрыл ставни за замки, а затем повесил большой замок на дверь. Всё, пора было уезжать. Сердце не дрогнуло, когда он пошёл к машине. Сейчас Зармаев жалел только об одном, что по глупости этой идиотки потерял сына. Ради сына он был готов перечеркнуть свою жизнь и начать заново. Отступать от этого плана он не собирался, но сначала надо выполнить последнюю просьбу Лены.
Днём две старушки медленно прогуливались мимо дома Лены.
— Смотри, Маша, городская фифа уже нагостилась. Сбежала в город.
— Я не видела, но слышала. Ночью за ней машина приезжала. Больше двух недель тут городские не живут. Даже дачники все поуезжали. Меня вон дочь тоже в город зовёт. Что я там забыла? Говорю, что хочу помереть там, где родилась, недолго уж осталось, — с грустью сказала Маша.
Старушки ещё раз посмотрели на закрытый дом и, покачав головой, прошли мимо.
Равиль приехал домой и узнал, что скоро состоится суд над остатками банды Князя. Было очевидно, что лучшего друга посадят, но предаваться горю Зармаев не собирался. Он начал следить за Бруновым, чтобы понять, как подобраться к нему. Оказалось, у Толика есть квартира, куда он поселил свою грудастую молодую секретаршу. Равиль несколько недель наблюдал за этой хатой. Вычислял, когда и как приезжает к любовнице Брунов. Что делают его охранники.
Охрана оказалась так себе, на троечку по пятибалльной шкале. Они провожали клиента до лифта, но не заходили в него. Брунов беспечно отпускал их домой, не рассчитывая, что это может стоить ему жизни. Этим Зармаев и воспользовался.
Через пять дней Равиль лежал в больнице, под именем Вольский Равиль Михайлович, чтобы сделать пластику лица. Он, замотанный в бинты, сидел на кровати и читал газету. Там была статья о том, что обеспокоенные запахом соседи, вызвали милицию. В квартире обнаружили два трупа и открытый сейф. Предполагают, что это попытка ограбления. «Да, драгоценности и доллары, что были в сейфе, мне пригодятся. Надо же, сто тысяч долларов от семьи куркуль Брунов скрысил. Менты думают, что это убийство при ограблении. Только Толя знает правду. Я успел ему передать привет от Лены, когда он для меня сейф открывал», — улыбнулся Равиль.
Спустя пару месяцев Банду Князя посадили. Благодаря усилию адвоката, Зозуля и Дронов получили по пять лет общего режима. Остальные получили разные сроки. В это время Равиль уже обустраивался в новом городе и встречался с человеком, о котором успел рассказать Сева.
