— Курицу гриль хочу. Только пусть он ей на крыльях кетчупом звёзды нарисует, — довольно улыбнулся Князь.
— Звёзды золотые, босс, — осклабился Дронов
— Согласен, пусть называет цену, — махнул рукой пожилой мужчина.
— Пить хочется. Я воды на кухне попью?
— Минералка в холодильнике. Тебе можно, бери, — милостиво разрешил Князев.
Сева прошёл на кухню, стараясь ничего не касаться руками, как и учил Равиль. Он заметил коробочку с лекарствами на столе. Капсулы лежали в ячейке «утро». Дронов накинул на коробку носовой платок и, открыв её, высыпал капсулу из пакетика. «Вот так, босс. Курицей гриль скоро станешь ты».
Через три дня Сева сообщил Равилю, что Князя нашла мёртвым охрана. Теперь их всех тягают на допросы, но лично против него доказательств нет.
— Вот и славно. А что по другим делам? — осведомился Равиль.
— Хреново. Волчару даже под подписку не отпустили. А многие из бригады, кто не успел скрыться, под подпиской о невыезде. Твой покорный слуга в том числе. Мне шьют рэкет, и так, ещё по мелочи. Кое-кто за продажу наркоты может сесть. Хорошо хоть до оружия не докопались, — с грустью поведал Сева, — Мать в шоке, наняла адвоката, толку от него. Отец вообще со мной не разговаривает.
Сева встал с дивана и подошёл к окну. Он знал, что этим всё может закончиться, но всё равно пошёл в криминал. Тогда в нём играла молодецкая удаль и бравада. Казалось, что всё по плечу, и он непобедим.
— Ты что делать намерен? Поедешь в Ольховку? — произнёс он, не оборачиваясь.
— Да, на машине, — Равиль развалился в кресле, вытянув ноги. — Если ехать с небольшим отдыхом, то быстрее будет, чем на поезде. Я уже проложил маршрут по старому атласу. Мне нужно найти Лену и сына.
— Понятно. Будь осторожен, дружище. Поеду, поздно уже. А ты выспись перед дальней дорогой как следует.
Равиль проводил друга до калитки и действительно завалился спать. Сейчас он мечтал только об одном, чтобы с его сыном всё было хорошо.
***
Лена уже больше недели жила в старом бабушкином доме. Он требовал ремонта, но пол не прогнил, а крыша не протекала. Окна были целы и закрыты ставнями на замок. Под одним из камней у входа был зарыт ключ. Поэтому Лена без особого труда открыла висячий замок на двери. Потом она нашла в доме ключи от ставень. Первым делом стоило прибраться. Во всех четырёх комнатах был неимоверный слой пыли. Но Лена ещё была слаба после родов, поэтому убрала только там, где собиралась спать.
На следующий день заявилась любопытная соседка. Девушка объяснила, кто она. Сказала, что в отпуске и погостит месяц. Бабушка была рада новому знакомству и заливалась соловьём о том, как тут было хорошо раньше. Молодёжь и раньше стремилась в город, а с закрытием колхоза и вовсе. Сейчас в деревне было всего десять жилых домов и в каждом глубокие старики. Магазина тут не стало. Два раза в неделю приезжает автолавка с продуктами. Раз в месяц на машине добирается почтальон из райцентра, чтобы выдать пенсию и почту. Вот и вся жизнь в опустевшей деревеньке. Старушка пригласила девушку на вечерние посиделки. Старики собираются у неё дома на чашку чая каждый вечер. Лена обещала как-нибудь зайти. На самом же деле общаться ни с кем пока не хотелось. Нужно пару дней побыть одной и осмыслить всё. Подумать, как жить дальше. И вот прошло уже больше недели, но она так ничего и не решила. Днём выползла из дома, чтобы дойти до автолавки. Вдруг показалось, что за ней кто-то следит. Она огляделась по сторонам и никого не увидела. «Показалось», — подумала она.
После ужина девушка села писать письмо в Москву. Это было заявление в прокуратуру. В нём Лена написала обо всём, что сделали с ней и её семьёй. Упомянула всех до единого. Начиная с Брунова и заканчивая Зармаевым. Осталось только добраться до райцентра и отправить заказное письмо. Сокольская решила, что непременно поедет туда завтра. Она оставила исписанные красивым почерком листы на столе и легла спать. Пока она думала, как всё написать, наступила ночь.
Неожиданно в дверь постучали. Сердце пропустило удар. «Кто в такое время? Темно уже». Она на цыпочках подошла к дверям. Отзываться на стук не хотелось, но вдруг что-то важное.
— Кто? — дрожащим голосом спросила она.
— Здравствуй, любимая, — отозвались за дверью.
Лена зажала рот рукой, чтобы не закричать. Этот голос она бы узнала всегда. «Как он меня нашёл так быстро?! Что теперь делать?!»?
— Лена, милая, открой дверь. Мы просто поговорим, — ласково сказал Зармаев.
— Я не открою, уходи, — заявила она, а сердце зашлось в бешеном стуке.
— Нет? Ну и ладно. Я зайду сам. Окна в доме низко. Мне ничего не стоит разбить стекло.
Лена не видела, но могла поклясться, что он ехидно улыбается. Она хотела пройти до окон, выходящих на задний двор, а потом сбежать через окно. Но Равиль как будто предвидел это.
— Не вздумай бежать, Лен. И лучше открой дверь по-хорошему. Иначе я спалю соседний пустующий дом. Перекинется ли огонь на другие постройки, меня не волнует.
Лена знала, что Равиль способен безжалостно убить человека. Спалить деревню для него ничего не стоит. Она дрожащими руками открыла задвижку на дверях.
— Ну, здравствуй ещё раз, любимая, — Равиль закрыл дверь и направился в ту комнату, где горел свет.
Лена,дрожа всем телом, засеменила следом. В комнате Равиль бесцеремонно уселся на стул. Потом он вынул из-за пояса брюк пистолет с глушителем и положил на стол. Лена нервно сглотнула, присев на край кровати.
— Ого, да ты у нас уже не беременна. Успела родить? Только вот ребёнка я нигде не вижу. Где мой сын, Лена? — ледяным голосом спросил он.
— Его нет, Равиль, — тихо выдавила она.
Зармаев подскочил к ней и, схватив за волосы, запрокинул голову назад, заглядывая в глаза.
— Как это нет?! Ты
