— Болезнь номер девять. Простите.
Опустила голову, разглядывая доски. И не заметила, как светло улыбается князь.
— Скольким ты это говорила? — спросил он весело. Голос царапнул по сердцу незаслуженной обидой, заставляя оторваться от созерцания пола. — Скольким ты это говорила, прежде чем изуродовать лицо и спрятаться в облике серой мышки?
— Многим, — вяло выдавила Алиса. И тут же отвесила себе мысленную затрещину.
Где-то далеко-далеко дышит и живет огромная планета, а то, что она всю жизнь будет без пары — мелочь. Девять хворей не носят имен — лишь номера. Безымянное не имеет силы. Как же. Из самого страшного из существующих в природе списков, Алисе достался наиболее безобидный номер. Ее присутствие не убивало за одну ночь целые города, не сводило с ума от непродолжительного зрительного контакта… Она "всего лишь" не могла родить ребенка. Для носителей неизлечимой заразы с девятым номером на любую близость, в том числе поцелуи, налагался запрет. Несложная формула: мужчина, женщина, желание — и кровь мгновенно меняла состав, передавая партнеру бесплодность. Без этих трех факторов Алиса оставалась самой обычной жительницей княжества, не имела препятствий в выборе работы и не требовала изоляции. Выполнение девушкой необходимых ограничений никто не контролировал. Некоторые из принятых в Тарине порядков вызывали лишь недоумение.
— Девяти мужчинам так точно, — отметил Ян и перешел к пояснениям. — С течением веков люди забыли: девятый номер — не болезнь, а проклятие. Снять его можно лишь отказав девять раз подряд, не утаив причины. Ты здорова, уже несколько лет абсолютно здорова.
Такую дикую смесью облегчения и благодарности на Яна никогда прежде не выплескивали. Да что там, повелитель Акарама и не подозревал, что подобное возможно. А дальше стало не до анализа, удивления или раздумий.
Они вдруг оказались рядом, и все дальнейшее показалось удивительно правильным. И нежное прикосновение губ, быстро сменившееся ненасытной жадностью, и пальцы, запутавшиеся в волосах, и объятия, отгораживающие от всего мира. Надежные, крепкие, желанные.
Она не ведала, как восхитительно доверчиво прижаться к груди, забыв, что обнимает не простой мужчина, а сиятельный князь. Что ему без надобности девочка, лишенная титула, да что там титула, у нее даже вещей нет.
Он не знал, что иногда не только правильно, а жизненно необходимо забыться и перебирать шелковые пряди, касаясь их невесомыми поцелуями. И до поры до времени гнать неизбежное знание — это сказка лишь на одну короткую ночь. Завтра они отправятся в Акарам, и все волшебство испарится. Сколько Алиса там пробудет: час, сутки, неделю? Дико хочется отбросить заветы, привитые отцом. Перечеркнуть выработанные годами правила, и сказать, что из княжества обратной дороги нет. Он ведь обладает таким правом, вот только после всего, что подарила Алиса это подло. А уж подлецом Ян никогда не был, как бы все восемь княжеств ни твердили иное. Нужно провести черту, разрубить этот узел, пока не стало слишком поздно.
Многое дано знать владыке темных земель, но истина: поздно стало с момента, как он вошел в комнату, — осталась сокрытой.
— Я должен увести тебя из Тарина, но нигде не говорится, что ты не можешь вернуться. Когда захочешь, я отвезу тебя в любую страну. В Акараме нет и не будет рабства. Ты свободна, Алиса, и можешь сама распоряжаться своей жизнью.
"Вот и все. Лети, девочка".
— Спасибо.
Как же все-таки невероятна ее улыбка — будто вспышка сверхновой звезды. Быстрый взмах ресниц — тщетная попытка скрыть заблестевшие в уголках глаз слезы… Как, оказывается, удивительно дарить подарки.
Яну, впервые за много лет, захотелось задержаться в Тарине больше запланированного времени. Но все, что он себе позволил — в последний раз прикоснулся к безумно манящим губам и вышел, затворив двери.
* * *Колдовская тропа петляла, кружилась замысловатыми спиралями, но, несмотря на все выкрутасы, через три часа вывела за границы Тарина. Подумать только, а ведь обычными дорогами две недели добираться. Пятеро стражей — княжеская свита, молча поклонились, и в тот же миг исчезли, оставив Яна и его гостью наедине.
— Я хочу показать тебе Акарам, пойдем.
Она доверчиво вложила в его руку узенькую ладошку. Наверное, не следовало подвергаться лишнему искушению, но иначе с тропы не сойти. Утром князь ни единым словом не напомнил о прошедшей ночи, будто ее и вовсе не существовало. Те мгновения были такими нереальными, волшебными, что убедить себя в том, что они просто приснились, оказалось удивительно легко… если бы не мимолетное касание ладоней. Если бы глупое сердце от простого прикосновения не сбивалось с привычного ритма… Не замирало от прежде неведомой теплоты и нежности.
Первым пейзажем, что увидела Алиса в Акараме, стала степь. Куда ни глянь — бесконечный простор до самого горизонта. Пустынно. Дико. Красиво. Неожиданно травы пришли в движение, зеленый окрас из них стек, будто кто-то щедро плеснул воды на невысохшую картину. Полутораметровые в холке, красношерстные звери, немного похожие на рысей, вынырнули изо всех сторон, заключив в кольцо. Слаженным рывком бросились к добыче… Нервы Алисы не выдержали, она завизжала и клещом вцепилась в своего спутника.
Твари от неожиданности остановились, а некоторые даже присели.
— Кер-а, — коротко приказал повелитель.
Стая дружно отступила. Если б девушка не была так напугана, она бы заметила непонимание и обиду, проступившие на мордах.
— Не бойся, они домашние. Можно сказать, у нас здесь заповедник.
Алиса дрожала, руки она бы не согласилась разжать ни за какие блага мира.
Между лап взрослых проворно проскользнул пушистый детеныш. Полметра в холке, около двух метров в длину (вместе с длинным гибким хвостом с острым жалом, радостно покачивающимся из стороны в сторону).
Алиса немного расслабились, но Ян все испортил:
— Здесь все звери такие.
— Мне конец, — выдала новоявленная подданная, не справившись с собой, но почему-то не стала требовать немедленно вернуться в Тарин.
— Тебя никто не тронет, — поспешно заверил князь. — А хочешь, малыш с тобой пойдет? Будет стеречь вместо собаки. Он еще два месяца таким пушистым будет. Девушки же любят, когда рядом находится что-то мелкое и пушистое, — добавил мужчина не особо уверенно.
Алиса невольно улыбнулась.
— Спасибо, но малышу будет лучше с мамой.
Упомянутый малыш, как девушке показалось, согласно завилял хвостом. Очень мило, можно сказать, по-домашнему, если б не поблескивающее жало. Князь отчего-то развеселился, но пояснять причину не стал. Сами потом разберутся.
Стая разочарованно ворчала и потихоньку расходилась. Похоже, сегодня их гладить и трепать по холке никто не будет. Вечно от спутников повелителя одни проблемы.
— Что это за звери? — спросила Алиса, провожая взглядом ловкие, грациозные фигурки. Отступая они моментально сливались с окружающим пейзажем.
— Мантикоры.
— А где женская голова и крылья? — изумилась
