— Извини, Мартин. Это не мое решение.
— Я тоже отстранен? — спросил Стивен.
— Да, Джеймс. Этим делом займется… — комиссар внимательно осмотрел всех, кто был в лаборатории. — Брент. Нет, не делайте резких движений, потому что я адресую вас всех вон туда, — и он выразительно потыкал пальцем в том направлении, где был королевский дворец.
Руперт пожал плечами. Я стиснула зубы: ну почему следствие поручено не ему?
— И все же — Джеймс, Мартин, пройдем в прозекторскую, — предложил комиссар. — Вы мне нужнее, чем все Бренты вместе взятые.
— Я так понимаю, тебе повезло больше нас всех? — с иронией, в которой сквозило сочувствие, поинтересовался Джеймс Стивен, когда мы шли по коридору. — Брент та еще сволочь. Не бойся бить его прямо под дых.
— Я не боюсь, — усмехнулась я. — Немного уже получается.
— Вот и прекрасно, — поддержал нас обоих Руперт. — Если нужна будет помощь — зови, мы его подержим.
Мы рассмеялись. Даже комиссар довольно пофыркал, не говоря уже об Эндрю, которого первый раз за все время прорвало. Вроде бы ничего смешного не прозвучало, но сплоченность — еще одна черта тех людей, которые работают под началом комиссара Джорджа Артура.
В прозекторских было тихо. За стеклами кипела работа, и мы не стали входить туда, где колдовали над трупом, просто я постучала, вызывая к нам моего заместителя.
— Ну, что я могу сказать, — начал он, кивнув нам всем на ходу. — Девушка умерла от удушения примерно в шесть тридцать вчерашнего вечера, следы на шее соответствуют слепкам, снятым с рук задержанного. Про биологический материал не скажу — руки он вымыл. Органы и конечности у погибшей изъяты посмертно, спустя примерно час-полтора, точнее скажу позже. Капитан, если хотите сами…
— Спасибо, Гордон, — перебила я, — я полностью доверяю вашим знаниям.
Еще бы мне не доверять, когда именно он был моим наставником и учителем. Быть бы главой лаборатории ему, да только Гордон Курт был ученым до мозга костей, а не администратором.
— По следам крови, оставленным на месте, может ответить Кэйтлин, — Гордон кивнул на сотрудницу, занятую в прозекторской, — она выезжала с группой экспертов, но если коротко: они полностью соответствуют следам, которые могли остаться при ампутации рук и изъятии сердца. Труп не перемещали. Чем все это проделано… Очень острым ножом.
— Который мы не нашли, — мрачно сказал Стивен, — как и руки. Ребята сейчас смотрят камеры, не может быть, чтобы он прошел незамеченным.
— То есть в здании руки так и не обнаружили? — удивился комиссар.
— Впечатление, что руки он положил в пакет сразу же, как только ампутировал, но куда он их дел? Собственно, сердце тоже лежало в пакете, но он потом порвался, а кровь успела натечь и потому так обильно капала. Интересно, что она не свернулась...
— Мы проверим еще насчет крови, — пообещал Гордон. — Сердце однозначно принадлежит потерпевшей.
— А что с руками? — спросила я. — Кость отпилена?
— Вот это самое интересное. Нет, кисти ампутированы по суставам. Да и сердце изъято как будто хирургом. Откуда у ректора Академии такие познания?
— Надо бы у него это спросить, — произнес комиссар. — Что-то еще по первоначальному вскрытию?
— Да в принципе нет, — пожал плечами Гордон. — Так, ела она примерно часа за четыре до смерти, ничего кроме красного чая не пила, в крови никаких веществ не обнаружено, но насчет антикоагулянтов я обязательно проведу дополнительные анализы. Это действительно странно.
— В доме ни в лифте, ни в подъезде следов крови нет, — добавил Стивен.
— При удушении жертва не сопротивлялась, половых контактов с видимыми следами… я бы предположил, что последний половой контакт у нее был как минимум сутки назад…
— Если он душил ее спереди, — перебила Гордона я, — как так вышло, что она не оказала никакого сопротивления? Даже не поняла, что происходит? Или все-таки сзади?
— Спереди! — ответил вместо Гордона Стивен. — Ты молодец, Сью, я тоже сразу об этом подумал. Но я полностью согласен с Гордоном — все именно так, как он говорит.
— Есть какие-то соображения? — тут же уцепился за нас комиссар, но — напрасно.
— Извините, шеф, у меня не было времени об этом подумать, — грустно усмехнулся Стивен и обменялся взглядами с Рупертом. — А теперь, наверное, и ни к чему.
— Вовсе нет, — сказал мой удивительный шеф. — Если вы думаете, ребята, что я оставлю капитана Мэрианн один на один с Брентом, вы ошибаетесь. Королева может выдумывать что угодно, но она сама нам сказала — Брент отчитывается перед ней. А здесь я командую, и вот мой приказ: вы вдвоем ведете параллельное следствие, полностью страхуете Сью и не даете Бренту загубить все на корню. Так что, если нет возражений, мы сейчас отправимся на допрос, и ваше присутствие — неофициально, но обязательно.
Глава восьмая
Итак, мне предстояло увидеть человека, из-за которого вся моя жизнь стала именно такой. Была ли я ему благодарна? Понятия не имела. Была ли уверена в своей объективности? Да, бесспорно.
— Гордон, — сказала я своему заместителю, — вы знаете требования Процедурной Комиссии.
Он кивнул, он все понял. Если меня нет на месте, по любым причинам, он имеет полное право сделать какой угодно запрос. Да даже если я и есть, — но в данном случае дело вела я, и пришлось выкручиваться.
— Запрошу все медицинские карты, — с легкой улыбкой кивнул он. — И все, что сочту необходимым.
Так или иначе, но мне повезло не только с шефом, но и с коллегами, и моими учителями.
Мы спустились на тридцать третий этаж. Эндрю, который все это время молчал, тем не менее, знал прекрасно, куда нам идти, и мы с комиссаром оказались в комнате для допросов, а наша «группа прикрытия» и сам адъютант комиссара — в соседнем помещении, откуда они прекрасно видели и слышали все через стекло, а в самой комнате это стекло выглядело обычной стеной, не отличающейся от прочих.
Я чувствовала волнение. Что говорить, я знала, я не один раз присутствовала на допросах. Иногда я их даже вела, но чаще это был
