— Министр Роберт предполагает, что это, возможно, диверсия, — продолжала ее величество, и каждое ее слово ранило нас с комиссаром в самое сердце. Министр Роберт — глава Процедурной Комиссии, тот еще крючкотвор. — Учитывая, что только на текущий момент подано двести семьдесят процентов заявлений…
Королева начала с самого главного, но тут я должна кое-что прояснить.
Я уже упоминала, что обычно в Академии учится сорок-пятьдесят процентов иностранных студентов, иногда больше, как правило, семьдесят процентов — это максимум. Но приоритет по закону всегда отдается нашим гражданам, так что они подают заявления и сдают экзамены первыми. Многим отказывают сходу так же, как отказали и мне. Счастливчики попадают в экзаменационный реестр и месяц доказывают, что они достойны. Проходной балл очень высок, и обучение для наших граждан бесплатное. А затем начинается большая политика.
Общее количество всех студентов, естественно, равно ста процентам. И вот если наших граждан — национальных заявителей — уже набралось примерно на пятьдесят процентов от ста, а заявлений в реестре только от иностранцев больше двухсот процентов от числа мест, то понятно, что из зарубежных заявителей отсеиваются сто пятьдесят процентов возможных студентов. На самом деле сложнее, потому что все зарегистрированные в реестре заявления делятся на несколько групп, и эти группы начинают по очереди сдавать вступительные экзамены. Если учесть, что в двести процентов изначально включены те желающие, которым нельзя отказать по причине «отсутствия данных»... Не всегда везет гражданам стран, которые на политической арене имеют вес. Бывает, что практически весь поток — из так называемых стран «третьего мира», и тогда отголоски международных скандалов доходят даже до меня.
Но Академии есть не только у нас, хотя наша по праву считается лучшей. Теперь перемножьте: огромная стоимость обучения и миллионы желающих.
— Под угрозой значительная доля бюджета страны, — коротко закончила королева.
— Министр Роберт предполагает, что это преступление имеет политический подтекст, — пояснил Джон, поняв, что королева продолжать пока не намерена. — Как вы понимаете, это… репутация Академии, массовый отток студентов и потери бюджета, да. Которые вряд ли восполнятся даже при том, что история забудется через пару лет.
Комиссар осторожно кашлянул:
— Только какую выгоду имел от этого наш задержанный? Или — на чем его подловили? Пойти на подобное на основании пустых угроз… Ваше величество, господин референт, кража, взятки, но не убийство же. Более того — убийство с расчленением. Я даже больше скажу, — он слегка повысил голос, — взятки подорвали бы репутацию намного сильнее.
Я осмелилась бросить взгляд на лицо королевы и обмерла: оно просветлело.
— Вы так считаете, комиссар?
— Убежден, ваше величество.
Королева улыбнулась. Создатели, насколько она все же красива, не была бы она королевой — я бы ее возненавидела.
— Значит, мои возражения господину министру получили достаточно оснований.
Да, и она в самом деле умна.
— Но даже если министр, как всегда, предполагает самое худшее, на репутацию Академии это ляжет огромным пятном, — заметила королева. — Уже сейчас мой пресс-центр разрывается от запросов. Посольства требуют гарантии безопасности для своих граждан. Северная Атания официально прекратила выдачу разрешений на выезд…
На месте королевы Северную Атанию я бы не принимала в расчет: они там все ходят в военной форме, у них нет ни магнета, ни магвидения, и чтобы выехать за пределы страны, нужно сильно еще постараться. Но я на своем месте, и я королеве, конечно же, не указ.
— Со своей стороны я могу вас заверить, ваше величество, что мы проведем следствие со всей тщательностью и проявим максимум такта и осторожности, — сказал комиссар. Мне казалось, он перестал понимать, зачем мы сюда явились. Или это перестала понимать я сама. Только ради того, чтобы королева убедилась в нелепости предположений министра Роберта? Это был такой параноик, что его замечания даже председатель Комиссии предпочитал пропускать мимо ушей. — Капитан Мэрианн лично возглавит команду специалистов, которые будут проводить экспертизы…
О, мой бесценный шеф, как я благодарна за это!..
— ...И лично ответит за результат перед вашим величеством.
А вот за это — не очень. Я постаралась, чтобы на лицо не наползло ничего, что могло бы не понравиться королеве, и выдавила уверенную улыбку. Вышло довольно неубедительно.
— Как вы считаете, комиссар, капитан, он и в самом деле сделал такое?
Она должна была об этом спросить. Но что мы оба могли ей ответить?
— Это выяснит следствие, ваше величество, — почтительно ответил комиссар. — Все, что я пока могу утверждать, это то, что он был задержан с предположительно человеческим сердцем, которое предположительно принадлежит его супруге, чей труп найден по месту регистрационной идентификации обоих. Я даже не буду предполагать, кто совершил само предполагаемое убийство, потому что для таких заявлений пока нет оснований.
— Это хорошая новость, — опять улыбнулась королева. Предполагаемые предположения комиссара ее, судя по всему, удовлетворили.
Она очень хотела, чтобы все было именно так, и это было понятно и объяснимо. Если убийца кто-то другой, если ректор был невменяем, допустим, от шока, если… тысячи разных если.
— Мы рассмотрим все версии, ваше величество. Все, даже самые невозможные. Что я могу гарантировать — полную объективность выводов следственной группы. Виновный понесет наказание, кем бы он ни являлся.
«И вполне может статься так, что это действительно политическая диверсия», — подумала я. Потому что если супругу ректора убил кто-то третий, то… Министр окажется прав. То-то будет самодовольства.
Мне не хотелось, чтобы это было так. Потому что я очень далека от политики. Настолько, насколько вообще можно быть. Но выбор мне не предоставили, более того, я отныне официально возглавила следствие со стороны лаборатории. Логично, справедливо, но — и рискованно. Для меня.
— Я доверяю знаниям капитана Мэрианн, — кивнула королева, и лучше, если бы она сказала это более тепло, потому что прозвучало, будто она не очень довольна решением комиссара. Да, главным могли назначить любого сотрудника с достаточным опытом, пусть я и считала бы, что меня обошли интересным делом. — К моему сожалению, — и она бросила быстрый взгляд на Джона, тот сидел как ни в чем не бывало, привык, наверное, к таким взглядам-упрекам, — человек, который возглавит следствие, пока не приехал.
— Его рейс приземлится через полтора часа, — невозмутимо сообщил Джон, сверившись с часами на стене.
Комиссар наклонил голову.
— Ваше величество привлекли иностранного специалиста?
Фанданец, раздраженно подумала я, ощущая, как сердце падает из груди в самый низ живота. Прекрасно, в таком случае с моим
