Проспала не меньше суток, когда открыла глаза, почувствовала себя намного лучше. Села на кровати, осмотрелась. Следы пыли и грязи исчезли. Как это я пропустила такое зрелище? Огонь в печке весело трещал, в котелке над огнем что-то булькало, испуская умопомрачительный аромат съестного. В дверь, в клубах пара, ввалился сорх, с охапкой дров. Голый по пояс и босой, как всегда. Его мех на плечах и голове, искрился снегом.
"Лиса, ты уже проснулась? Не вставай, представляешь, на улице опять идет снег. Хорошо, за домиком есть сарай, туда как раз, поместились наши лошади". Он метался по избе, то с тряпкой, то с метелкой, казалось, этот черный полосатый вихрь невозможно остановить. За какой-то час: я была накормлена, посуда вымыта, остатки пыли и паутины, безжалостно выдворены за дверь. На следующий день я встала. Меня мутило и пошатывало, что такое? Вроде и температура спала, и лихорадка прошла. Антель вернулся с хорошей тушкой молодого оленя на плече, я увидела кровь на шкуре и еле успела выскочить за порог, меня вывернуло. Что за ерунда. Вернулась в дом, пошатнулась, сорх, замерший с добычей на плече, поддержал меня, уставился в упор. Я не понимала, что ему от меня надо? Мне так плохо. Антель скинул оленя, прямо на пол, подхватил меня на руки и со счастливой улыбкой закружил по комнате. Это он чему радуется???
"Лиса. Милая. Я так счастлив" Видимо повредился рассудком. Мне стоило героических усилий управиться со своим взбунтовавшимся желудком, а он еще глупости говорит. Сорх посадил меня на край стола, посмотрела в его счастливые шальные глаза и спросила.
"Антель что случилось? Мне плохо. А ты радуешься…"
"Лиса у нас будет ребенок. Ты беременна" Я как громом пораженная, сидела и просто смотрела в одну точку, так быстро, нет, я конечно хотела детей, но думала, что это произойдет когда-нибудь потом, не сейчас. Хотя, я тоже рада. Я так люблю своего кота. А теперь, буду любить еще больше.
"Лиса, ты не обыкновенная, у людей и сорхов, не может быть общего потомства. Но у нас будет. Только тебе надо беречь себя… Милая моя" Меня уложили в кровать, накрыли одеялом, накормили с ложечки, как маленькую. Через два дня такого времяпровождения, я взвыла. Сумасшедший сорх носил меня на руках в уборную, кормил с ложечки, укладывал в кровать, выносил укутанную на свежий воздух, подышать, мыл и разбирал волосы… я же не инвалид. Беременность — это не болезнь. На четвертый день нашего пребывания в лесу, я встала сама, решительно отвергла поползновения кота, мне нужно было размяться. Так что я занялась делом. Решила проведать лошадей, меня встретили приветственным ржанием. Убедившись, что копытных хорошо устроили, выпустила их чуть-чуть погулять, а сама решила пока наполнить кормушки… размечталась. Когтистая рука, даже не дала притронуться к мешку с овсом. Под строгим взглядом золотых глаз, загнала лошадей в сарай, дверь за меня тоже закрыли. За целый день я не сделала ничего сама. Только протяну руку, как шаловливые ручки, уже все сделали. К вечеру я была в ярости. Еще чуть-чуть и никакая трансформация не поможет этому нахалу, увернуться от метлы. Антель уловил мое настроение.
"Не злись кошечка моя. Тебе нельзя поднимать тяжести и перенапрягаться, то что ты забеременела, вообще чудо. Мне кажется, любой стресс может стать фатальным для ребенка."
"Но Антель. Я не могу так больше. Я чувствую себя беспомощной. Мне от этого еще хуже…" В итоге, мы договорились, кот умерит свой пыл и даст мне побольше свободы.
На исходе второй недели у нас кончились продукты, мясо-то было, а вот крупы, овощи и главное овес для лошадей, закончились. Мы удалились в лес, примерно на день конного шага, от ближайшей деревни. О поездке верхом, для меня не могло быть и речи. Пешком я бы не прошла, во-первых, мороз, а во-вторых далеко. Наконец решили, что Антель возьмет обоих лошадей и поскачет в деревню с рассветом. Если поторопится, то вернется домой, к следующему утру. Лошади выдержат, они хорошо отдохнули.
С рассветом, Антель вышел из дома, как всегда по пояс голый, босой. Принял боевую трансформацию, повелел не выходить ни в коем случае из дома. Только он и я, сможем пройти внутрь. Подпрыгнув, взлетел в воздух. Стал кружить над избой, что-то напевая и размахивая кинжалами когтей. Продолжалось это не долго. Потом сорх принял прежний облик, оделся, накинул морок и пошел за лошадьми. Весь день я сидела возле окна, было такое чувство, что за домиком следят, страшно. С наступлением темноты, на поляне раздался детский крик, я вскочила и побежала было к двери, но крик не прекращаясь перешел в жуткий вой. Маленькие стеклышки в окнах, задрожали. Я зажала уши и залезла в кровать под одеяло, накрывшись с головой. На улице послышался топот, в дверь что-то ударило, взвизгнуло, отскочило. Потом были удары в окна и стены. Кто-то копошился на крыше, пытаясь разгрести ветхую солому. И все они повизгивали, кричали, плакали как маленькие дети, выли. Я дрожала от страха, такого ужаса, мне еще не доводилось испытывать. За ночь не сомкнула глаз, ближе к утру, все успокоилось, кем бы ни были эти жуткие создания, сейчас они ушли. Примерно через час, подгоняя взмыленных лошадей, на поляну вылетел сорх. Лошади заржали и встали на дыбы, снежный покров поляны был вытоптан, еще вчера тронутый лишь маленькой тропкой снег, весь покрылся следами больших птиц. Я взвизгнула, когда дверь распахнулась, на пороге стоял Антель. Мой Кот. Вернулся. Я от радости, попыталась подпрыгнуть и не смогла. Резкая боль в животе заставила замереть на месте, потом аккуратно вернуться в исходное, то есть сидячее положение и тихонечко завыть.
"Кошечка моя. Где болит?"
Сорх захлопнул дверь, одновременно выпутываясь из теплого плаща.
"Милая не двигайся, я сейчас" Быстро сбросив одежду, Антель отрастил крылья, когти и поспешил ко мне. Аккуратно уложив меня в кровать, принялся размахивать крыльями и когтями, напевая прекрасную мелодию, забавно даже, мне полегчало.
"Лиса я еле успел" Вцепилась в него, не отпущу. За ночь дрова все прогорели, а встать и растопить печь, просто побоялась. Вдруг лишний звук еще больше привлечет монстров, так что в доме было довольно-таки прохладно.
"Милая, здесь холодно, давай я растоплю печь… знаешь я привез тебе сладких булочек, поздних яблок и еще банку соленых помидор… ой" Зря он про помидоры, оказался на полу, а я, истекая слюной уставилась на дверь. Сижу в кровати, уплетаю соленья, что-то банка маловата. А муж тем временем топит печь и
