— Ты самый лучший, — растроганно сказала ему Лейтис и уткнулась носом в шею. На глаза наворачивались слезы. Эйдан был действительно мужчиной ее мечты, просто идеальным. Добрым, понимающим, разделяющим ее вкусы, готовым поддерживать всегда. Просто любящим ее такой, как она есть. И она сейчас остро ощущала, что это может быть совсем быстротечным и скоро проходящим счастьем.
— Ты у меня тоже. Самая лучшая, единственная и неповторимая. И я тебя утащил, как Макни, в свою пещеру, и никому не отдам, даже если надо мной суд богов учинят, — очень серьезно сообщил Эйдан и, толкнув плечом дверь в свою спальню, внес Лейтис внутрь. — Впрочем, твой папа на Хозяина Зверей как-то не тянет, так что, думаю, будет намного проще… Мы встречаемся с ним сегодня в шесть. Так что у нас еще есть время, и подготовиться, и заняться тем, чем положено заниматься с очаровательными сабами в пещерах у древних суровых доминантов.
Глава 18
Повести ее на встречу с отцом на поводке Эйдан предложил Лейтис сам. Прекрасно памятуя о том, как она нервничала, когда они ездили знакомиться с его родителями, и как ей помогло, когда он решительно начал ей командовать прямо за столом. Закономерно решив, что в этот раз нужно командовать еще сильнее, он и предложил поводок, добавив, что полностью берет все на себя, а Лейтис слушается. И даже не ходит и не говорит без его указаний. Лейтис не просто с удовольствием согласилась, она решительно объявила, что собирается выглядеть, как самая ужасная саба Луденвика. И надо заметить, что смотрелась она в таком виде просто прекрасно. И невыносимо сексуально. Так что Эйдан бы с удовольствием нагнул ее к какой-нибудь подходящей поверхности прямо в Хамбукском дворце, повергнув герцога Гвентского в окончательный шок.
На Лейтис были невыносимо пошлые сетчатые чулки, которые в сочетании с невыносимо короткой юбкой выглядели еще пошлее. Довершалось это все корсетом, и, разумеется, накинуть поверх курточку она согласилась только в дороге, чтобы не замерзнуть. Довершал этот великолепный образ гигантский круглый и плоский леденец, который Эйдан ей купил в "Кристальной пирамиде" и который все это время стоял на кухне "для красоты", потому что есть его было жалко, а теперь вот пригодился. Надо ли упоминать, что она вытворяла с ним своим языком, учитывая, что вытворять языком Лейтис умела множество совершенно потрясающих вещей.
Эйдан, разумеется, сам на это согласился — и отказываться не собирался, полностью поддерживая ее начинание. Лейтис это несколько успокаивало, хотя бы отчасти, к тому же отлично демонстрировало герцогу, насколько глубоко он может засунуть свое мнение об их отношениях. Но все же оно слишком походило на изысканную эротическую пытку, и Эйдан внутренне изнывал. Зато он и сам, на волне энтузиазма Лейтис, вместо обычного сюртука надел тот, что для верховой езды. И сапоги. И стек с собой взял. Вот примерно в таком виде они и заявились в приемную его высочества Уистена Йорвика, герцога Гвентского. Войдя, Эйдан лишь слегка кивнул, а Лейтис и вовсе не велел ничего делать, даже здороваться.
— Добрый вечер, ваше высочество, — сказал он очень бодрым и уверенным тоном.
Герцог Гвентский изволил приподнять бровь, оглядывая их с Лейтис.
— Добрый вечер, мистер Дейн, Лейтис. Присаживайтесь. Не могу сказать, что рад нашей встрече, мистер Дейн, но она должна была состояться.
— Лейтис, за мной, — велел Эйдан, тронув ее бедро стеком и дернув поводок. Он подвел ее к диванчику у стены, где можно было сесть рядом, сел первым, нарочитым жестом откинув полы сюртука, снова тронул стеком ее ногу и указал им и кивком головы на место рядом с собой, сказав: — Можешь сесть.
И лишь когда она уселась, стараясь жаться поближе к нему, соизволил ответить герцогу:
— Зато наши чувства по поводу друг друга и этой встречи полностью взаимны, ваше высочество. Так вы говорили, у вас есть конкретные предложения? Я готов их выслушать, увы, не обещаю, что с удовольствием.
Отец Лейтис наблюдал за ним с лицом, излучающим бесстрастие, и после обращения Эйдана изрек:
— Разумеется, это не может так продолжаться, честь дома Йорвиков не может зависеть от лица столь демонстративно равнодушного к элементарным приличиям.
После этого герцог и Эйдан некоторое время мерили друг друга взглядами, не говоря ничего. В другой ситуации это могло бы быть рукопожатие, в котором каждый норовит продемонстрировать свою силу, но с рукопожатием обычно все яснее. Наконец герцог продолжил:
— И я пригласил вас, чтобы спросить, готовы ли вы отступить от моей дочери на условиях, которые я вам сейчас предложу, — тут он поднял руку. — Не спешите отказываться, это будет, безусловно, красивый жест, но давайте для начала очертим всю ситуацию, и только тогда будем решать.
"Нет, он все-таки решительно не способен к аналитическому мышлению", — сокрушенно подумал Эйдан. Ему неожиданно сделалось очень жаль что властвующую королеву Элсбет, что ее матушку Гвитир. Такие умные женщины, а младший сын и внук — идиот. Он даже осмелился предположить, что в семействе Йорвиков в последние двести лет только девочки удаются, вот и Лейтис тоже… Но кропнпринц Шиан на идиота, вроде бы, похож не был, как и покойный старший брат королевы Этард.
— Ваше высочество, я что, похож на человека, от которого можно откупиться?.. — спросил Эйдан с совершенно искренним изумлением, вскинув брови и положив ногу на ногу. А ведь герцог наверняка успел разузнать все подробности о неугодном женихе дочери — если не сам по интернету лазил, так секретарю велел досье составить. И все равно решил "вести переговоры" именно так. Идиот. Очень хорошо воспитанный и образованный аристократический кретин. Бедная Лейтис.
— Вы похожи на человека, которому не место в роду Йорвик, — отрезал герцог. — И поскольку вопрос вашего вхождения в семью даже не рассматривается, а вы могли питать некоторые надежды, то я могу предложить вам возмещение за обиду. Добровольно, хотя мог бы ничего не делать. Мы готовы рассмотреть привилегированные условия налогообложения для компании "Дейн Дефеншен" и особый статус для нее, а также я могу предложить вам создать собственную магическую семью Дейнов, так как предполагаю, что вам, как личности яркой, будет приятно не входить в чужой род вовсе, а создать свой.
"Возмещение за обиду. Макни немилосердный, что у него в голове творится?" — снова изумился Эйдан. И отдельно изумился, как Лейтис среди всего этого столько лет прожила и не свихнулась. Он тут же обнял ее за плечи, притянув к себе. И пусть ее папаша
