— Скорее люблю, чем нет, — ответил Эмиль кратко. — Они… Отвлекают, я отстраняюсь от всего вокруг.
— Здорово, — врач довольно улыбнулся и полез в ящик стола, доставая оттуда пару листов и протягивая их Эмилю вместе с ручкой. — Можете пододвинуться ближе к моему столу, Эмиль, и начать заполнять, хорошо?
Джонс так и сделал, отставив в сторону пустую чашку. Он вопросительно посмотрел на Адалрика, ожидая указаний, и врач начал объяснять:
— Тесты займут не так много времени, как кажется, Эмиль, — Джонс не привык, что к нему так часто обращаются по имени, но это почему-то не напрягало. — Это шкалы оценки тревоги и депрессии Гамильтона*. Возле каждого пункта отмечайте, насколько сильно вы испытываете тот или иной симптом, а потом мы посмотрим и выясним, что не так.
Эмиль кивнул и уставился в тест, отключаясь от всего окружающего, подходя к заданию, как всегда, со всей ответственностью. Мистер Майер улыбнулся и вновь обратился к Луису:
— В последнее время у Эмиля были какие-либо травмы головы?
— Насколько я в курсе — нет, — ответил Лу. — По крайней мере, в моем присутствии такого не случалось, да и Эмиль не жаловался, что падал или ударялся. Но мы знакомы примерно год, а что было до этого, я не знаю, а Джонс не помнит.
Адалрик неожиданно нахмурился, а Эмиль поерзал на месте, прикусив губу. Он был полностью сосредоточен на тесте, но слова Луиса расслышал прекрасно.
— Ладно, пока я не стану спрашивать почему, — Майер откинулся назад, погладив подбородок, потом заглянул в ящик стола и достал оттуда пухлую тетрадь темно-коричневого цвета. Он написал что-то на листе, обозначив два пункта. — Луис, вы сказали, что у Эмиля меняется поведение. Насколько сильно и как бы вы описали его состояние во время этих странных изменений?
Кронви сосредоточенно покусал губу и ответил:
— Меняется полностью. То есть, я как будто общаюсь с другим человеком. Даже походка и жесты иные, совсем не Эмиля. В такие моменты мой друг становится очень решительным, но перестает быть дружелюбным, скорее наоборот, — Лу бросил взгляд на блондина, который, если бы мог, в этот миг, то слился бы с мебелью. — Меняясь, он всеми силами меня избегает, словно прячется.
Адалрик, пока Луис отвечал на его вопрос, записывал в тетради все то, о чем рассказывал Кронви. Он подчеркивал особенно важные для него самого пункты и задумчиво кивал, после чего поднял голову, взглянув на блондина.
Тот по-прежнему заполнял тесты, но его взгляд словно застыл в одной точке, а ручка в руке дрожала. Парень явно, изо всех сил, пытался не рассыпаться прямо здесь на части. Ему было некомфортно — подобное однозначно бросалось в глаза. И не понятно, то ли из-за слов Луиса, то ли нечто другое вызвало в нем подобные эмоции.
Майер кое-что решил для самого себя, о чем собрался сказать в конце сеанса.
— Провалы в памяти, изменение в поведении, — перечислил Адалрик. — На что-нибудь еще Эмиль жаловался? Потеря сна, снижение аппетита? Может быть, было что-то, что могло повлиять на него: учеба, работа или некие другие проблемы?
Джонсу не слишком нравилось, что о нем говорят в третьем лице, но в то же время это отстраняло его, словно выносило за рамки личных проблем. Казалось, что двое рассуждают о совершенно другом человеке, а Эмиля такое вполне устраивало.
Луис, точно так же, не упустивший напряженную позу спутника, подавил желание сорваться с места и обнять блондина; вместо этого он вздохнул и сказал:
— Да, у Эмиля проблемы со сном. Он не может спать без обычного снотворного. А ест вообще всегда плохо, но скорее потому, что ленивый и не умеет готовить, — Кронви чуть улыбнулся. — Учится хорошо и без проблем, только волнуется иногда перед зачетами, но не сильнее других студентов. Кстати, — парень немного помялся. — На счет сна… Однажды Эмиль поменялся, когда заснул в моей машине. То есть, из машины вышел другой человек. А сам Джонс потом признался мне, что вообще не помнит ничего с того момента пробуждения.
Майер задумчиво кивнул, что-то снова записал и посмотрел на Луиса более внимательно, чем прежде, но не грозно или с какими-либо еще негативными эмоциями.
— Я понял, — кивнул Адалрик.
— Я-я… Э-м-м… Я не знаю, как ответить на некоторые пункты, — тихо пробормотал Эмиль, протягивая листы врачу.
Мужчина пробежал взглядом по строчкам и успокаивающе улыбнулся Джонсу.
— Не переживайте, Эмиль, вы и не должны заполнять все. Это наша совместная работа. Чуть позже я посчитаю баллы и выясню для самого себя, какой у вас уровень внутренних переживаний.
— А вы… Вы покажете потом?
— Как вам станет лучше — обязательно, — с легкостью согласился Адалрик, убрав листочки с тестами в стол. — Эмиль, теперь вы сможете поговорить со мной?
Блондин удивленно взглянул на врача.
— Я у Луиса выяснил достаточно для того, чтобы собрать объективные взгляды со стороны, а теперь хотел бы побеседовать с вами, — объяснил врач, и Эмиль неловко кивнул, весь подобравшись, что не укрылось от взгляда Адалрика, как и то, что Луис видимо занервничал. — Не переживайте, пока спрашивать что-то необычное я не стану. Просто расскажите мне, какой вы препарат принимаете и как часто просыпаетесь по ночам или вообще, какие проблемы со сном?
— Ну… Я… Хм-м-м… — Эмиль задумался и назвал вслух препарат, который мистер Майер сразу записал. — По ночам я вообще плохо засыпаю. Порой могу ворочаться часа два-три, и просыпаться посреди ночи раза четыре. Иногда я вовсе не могу уснуть, а погружаюсь в какую-то дрему. Такое состояние последние несколько недель точно.
— Угу, — неоднозначно произнес врач. — Еще принимаете какие-нибудь лекарственные средства?
— Нет, — твердо ответил Эмиль, взглянув в лицо Майера, почувствовав, что тот настроен очень дружелюбно и не проявляет недоверия.
— А как дела на учебе? Что-нибудь стрессовое происходило?
— Наверное, нет, — Эмиль пожал плечами, а потом вздрогнул, кинув быстрый взгляд на Луиса. — Хотя, пожалуй, был момент. Ну… Я…
Кронви аккуратно вмешался и пояснил:
— Я сейчас упоминал случай, когда Эмиль вышел из моей машины, будучи… не в себе, — парень пожал плечами. — Мы как раз приехали в университет, и у Джонса должен был состояться серьезный зачет, к которому накануне мы основательно готовились. Но, как выяснилось, Эмиль на зачете не появился, и весь день находился неизвестно где. Для себя, в том числе, — вздохнул Луис. — Он не отвечал на звонки и вечером я приехал к нему.
