Ноги Джонса едва ли выдерживали из-за долгого стояния в одной позе, но парень, как мог, держался, и когда Луис прошептал: «Эмиль, если будет больно, то сразу скажи», блондин, слегка вздрогнув, кивнул.
Луис, прижавшись головкой ко влажному входу, надавил, отстранился, после чего снова надавил, и когда Эмиль вздохнул, расслабившись, как можно медленней, проник в него, чуть не застонав в голос от того, насколько внутри горячо и узко. Стенки обхватывали настолько плотно, что пришлось замереть и сосчитать до десяти, дабы позорно не кончить сию минуту.
Эмиль замер вместе с ним. Проникновение Луиса оказалось не то чтобы болезненным… Скорее непривычным, распирающим изнутри, но почему-то таким необходимым и правильным, что юноша всхлипнул от восторга, закусив влажные и припухшие губы.
— О, любимый, ты такой… — хрипло выдавил из себя Луис, переводя дыхание. — Боже, Эмиль, так сжимаешься… Тебе не больно? — беспокойство, проскользнувшее в вопросе Кронви, было естественное и такое заботливое, что Эмиль не смог сдержать слабой улыбки.
— Все в порядке, — но пары слов не было достаточно для полного успокоения Луиса. — Просто… Непривычно. Странно. И… Т-ты… Такой большой и горячий…
Первое движение было медленным и плавным, трепетно-осторожным и невероятно нежным. Кронви давал своему возлюбленному в полной мере насладиться ощущениями, и Эмиля плавило от восторга и накатывающей эйфории. Но едва блондин попривык, Луис аккуратно вышел и помог ему перевернуться на спину — ноги юноши дрожали и подкашивались от напряжения.
Вновь оказавшись внутри, Луис первым делом потянулся к губам Джонса и жадно завладел ими, на что возлюбленный пылко отвечал. Он ловко вернул утерянный ритм движений и интуитивно определил угол проникновения, от чего Эмиль по-детски хныкнул и начал непроизвольно подкидывать бедра вверх.
В какой-то момент Луис ускорился, а Джонс машинально огладил собственное естество. И словно только этого не хватало — излился в ладонь, с громким вскриком забившись в руках Луиса.
— О-о-о, Лу… Как хорошо… Ммм… Я… Я люблю тебя, — Эмиль зажмурился.
У Кронви перед глазами плавали круги, и он едва ли смог бы продержаться дольше своего парня. Стоны Эмиля подействовали, словно спусковой крючок, а член оказался в тесной ловушке сжавшихся от оргазма мышц — Кронви накрыло сладчайшей волной наслаждения.
Некоторое время он пролежал, уткнувшись носом в шею Джонса, потом осторожно устроился сбоку и прижался к блондину, тяжело дыша. А спустя минуту, с трепетом спросил, нежно обводя овал лица возлюбленного:
— Как ты, Эмиль?
— Все хорошо, — Джонс прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими касаниями.
Было лучше, чем просто хорошо. Такого блаженства, когда все тело налито приятной тяжестью, юноша никогда не испытывал. Луис тихо рассмеялся, проникаясь его состоянием, обильно перекликающимся в эмоциях с собственным восторгом. Неподдельное счастье топило в своих волнах, и это прекраснейшее состояние хотелось продлить вечно.
Кронви переплел пальцы с чужими — длинными и тонкими, теплыми, чуть подрагивающими, и закрыл глаза.
— Я обожаю тебя, — пробормотал он. — И совершенно, абсолютно, начисто без ума от любви к тебе.
— Совершенно, абсолютно взаимно, — выдохнул Эмиль с улыбкой, устраиваясь поудобнее.
В сон клонило неимоверно — оба выплеснули немало сил и энергии. Кронви вяло подумал, что подремлет, а потом встанет приготовить ужин. О том, чтобы остаться на ночь, он пока не размышлял. Подтянув простыню повыше, он накинул ее на сладко сопящего Джонса, обнял за стройную талию и почти мгновенно провалился в сон.
***
Проснулся Лу только минут через сорок, чувствуя себя невероятно бодрым и совершенно счастливым. Причина такого состояния прикорнула рядом, щекоча дыханием плечо. Осторожно выбравшись из постели, Кронви собрал с пола использованный презерватив и упаковку, на цыпочках прокрался в ванную и запихнул в мусорное ведро. Потом минут десять стоял под горячими струями и улыбался как последний идиот.
В комнату Луис вернулся так же тихо, подобрал свою и чужую одежду, уложив последнюю на стул, и спустился вниз. Одеваясь, он оглядывал кухонное помещение и качал головой. Невооруженным взглядом видно, что питается живущий здесь человек, почти не прибегая к плите, потому что, вряд ли сэндвичи и разогретые консервы можно считать полноценно приготовленной едой.
В холодильнике нашлось немного яиц, бутыль молока и упаковка фарша, а в овощном ящике перекатывались четыре крупных картофелины — ещё с того момента, как Лу здесь готовил. Парень пожал плечами и принялся сооружать из этого ужин: вывалил на сковороду фарш и специи, обжарил, старательно помешивая деревянной лопаткой, чуть позже туда же отправил почищенную и нарезанную картошку, а сверху вылил взбитые с молоком яйца. Нехитрое, но сытное блюдо, которого вполне хватит двум голодным молодым организмам.
Джонс все еще не спустился, и Луис пошел его поднимать.
Было только восемь вечера, предзакатное солнце врывалось в окна; пахло спускающейся прохладой, цветущими растениями и прогретым камнем. Эмиль сонно ворочался в кровати, и Кронви быстро присел рядом, с улыбкой склонившись к лицу блондина и легонько целуя в губы.
В комнате до сих пор не выветрился запах секса, простыни и сам Джонс оказались в подсохших потеках спермы, и Луис тихонько фыркнул, ласково поглаживая светлые прядки:
— Кому-то пора в душ и сменить белье. И поесть — ужин готов.
Эмиль смешно и очень забавно поморщился, и, издав необычный урчащий звук, зарылся в простыню поглубже. Луис опешил и расхохотался. Обхватив этот теплый кокон руками, он с натугой поворочал его, приговаривая:
— Эми-и-иль, проснись! Нужно поесть, иначе утром будет болеть голова.
Джонс открыл глаза и, щурясь, выполз из-под одеяла. Взъерошенный, разбуженный, с отпечатком подушки на половине лица, Эмиль выглядел настолько уморительно, что сложно было не расхохотаться. Лу снова фыркнул, закусив губу.
— А сколько сейчас время? — сипло спросил блондин.
— Без двадцати девять, — ответил Кронви и поцеловал его в губы. — Ты невероятно хорошенький, когда только проснешься, охота потискать! — и он тут же сцапал Эмиля в объятия.
— Да ну тебя, — пробурчал счастливый Джонс.
Сердце в груди трепыхнулось, воспоминания о том, что они, наконец-то, стали полноценной парой, окрасили щеки в розовый. Отныне они — настоящие любовники, люди, которые закрепили свои отношения на физическом уровне. Для Эмиля это было чем-то невероятным.
Сглотнув, он выпутался из объятий, приподнялся на локтях, чтобы взглянуть на Кронви. Зад и поясницу слегка тянуло, но не приносило существенного дискомфорта. Эмиль предполагал, что первый раз пройдет сложней, и последствия будут гораздо ощутимей.
— Ты приготовил поесть? — в животе Джонса, как назло, заурчало при упоминании еды, и он вспомнил, что пойти
