«Я сейчас чувствую себя глупым подростком, с дебильной конспирацией. Мы, что, не можем обсудить это дома?» — чувствовалось, что Мирослав раздражён. — «Да, реакция у Кости неоднозначная и странная. Но я не считаю, что это измена, у моего братика капитальные принципы на этот счёт»
Злат цокнул языком, не выдержав, и взглянул на Мира недовольным взглядом. Он яростно начал печатать:
«Мы не можем обсудить это дома, поскольку я не хочу тратить время, которое мы посвятим сексу, на обсуждение проблем твоего братца и моего друга-идиота по совместительству! Касательно измены… Ладно, пусть Костька честный-распречестный, но своим поведением он поставил всех в тупик!»
Минаков-младший в этот момент допил капучино, но так и не притронулся к тарелке с едой. Ком в горло не лез. Парень уже начинал мечтать, когда они покинут кафе, лишь бы просто перестать чувствовать на себе взгляды Эла, которые тот на их столик кидал. Костя ощущал эти взгляды, как иголочки, впивающиеся в плоть.
Мирослав словно прочитал его мысли.
— Доедайте, и поехали по домам, — объявил он. — Константин, поторопись, не то остынет. Или, если не хочешь, попроси упаковать твою порцию на вынос, съешь дома. Антон, от твоего скорбного вида у меня изжога, — саркастично поддел он, пытаясь хоть как-то расшевелить Загорского.
Антон слегка встрепенулся и торопливо дохлебал свой чай.
Костя взглянул на Антона, но быстро отвел взгляд. Разговаривать с кем-либо не было желания, и Минаков-младший лишь кивнул, показывая, что всё понял. Злат вздохнул и вскинул руку, подзывая официанта. Эл подошёл быстро, словно ждал момента, когда его окликнут.
— Счёт, пожалуйста, — попросил Злат, всматриваясь в лицо Дементьева, пытаясь понять, что его могло связывать с Костей.
— Хорошо. Раздельный или совместный? — взгляд Эла скользнул по всем гостям, сидящим за столом.
— Совместный, — спокойно ответил Мир, хотя Костя хотел было уже вставить, что заплатит.
Брови Дементьева едва заметно дёрнулись, и он на секунду завис, после чего кивнул:
— Эмм… Позволите забрать? — Эльвин вопросительно взглянул на Минакова-младшего и на его нетронутое блюдо. — Вам с собой?
— Нет, — коротко ответил Костя. — То есть забери, но я не буду с собой брать.
Минаков обратился к официанту на «ты», казалось, даже не заметив это, но подобное не укрылось от недоумевающего Златки.
— Заверните мне его порцию, я возьму с удовольствием! — объявил он.
Дементьев на секунду замер, затем кивнул, собрал всю посуду со стола на поднос и ушёл.
Мирослав натянул куртку и шапку, Злат последовал его примеру, пялясь вслед ушедшему официанту; Антон тоже схватил куртку и начал бестолково запихивать руки в рукава.
Когда Эл вернулся с контейнером, папкой и терминалом, Мирослав невозмутимо расплатился с мобильника и застегнул молнию на кармане. На улицу вышли в гробовом молчании.
Коньки в рюкзаке Антона напоминали, как весело они проводили здесь время вначале, от чего на душе становилось ещё горше. Он не понимал мотивов Кости, а тот совершенно не рвался что-либо объяснять.
В машине Загорский придвинулся поближе к окну и до самого дома не поворачивал головы, а зайдя в квартиру, первым делом принялся приводить лезвия в порядок. Костя в полном молчании занимался тем же. Повисла гнетущая тишина, и Антон, не выдержав, нарушил её. Убирая коньки в шкаф, он тихо поинтересовался:
— Костик, что происходит?
— Ничего не происходит, — относительно спокойным голосом ответил Минаков. — Я пойду в душ первым, если ты не против. Мне рано вставать завтра.
— Ничего? — беспомощно повторил Загорский. — Но почему тогда ты так отреагировал в кафе? Что плохого мы сделали? Ты сам, со мной, обсуждаешь разных людей и их поступки. Это ведь тоже — за глаза. Так что же так разозлило тебя?
Костя устало прикрыл веки, после чего коснулся пальцами переносицы. У него начинала гудеть голова, а допрос Антона вёл к очередному витку неприятных мыслей. Минаков боялся, что может нагрубить Антону, поэтому изо всех сил держал себя в руках.
— Давай потом поговорим, хорошо? Не сейчас, Антон. Только не сейчас, — Костя, желая поскорей закончить разговор, поспешил скрыться в ванной.
Загорский проводил его повлажневшими глазами и стиснул зубы.
Когда Минаков вышел из душа, Антон на него даже не взглянул. Взяв чистые вещи и обойдя парня по дуге, он скрылся в той же ванной, где вскоре послышался шум воды.
Костя прекрасно видел, что причиняет Антону страдания своим молчанием, но пока не готов был поделиться переживаниями. Проверив установленный будильник, Минаков лег в постель, мечтая побыстрее провалиться в спасительный сон.
Антон появился минут через пятнадцать. Его веки слегка припухли и покраснели, но в полумраке комнаты, освещённой только настольным светильником, нельзя было разглядеть наверняка.
Костя лежал, повернувшись спиной, и Загорский тихо проскользнул на своё место. Впервые не хотелось засыпать рядом с любимым человеком, и это ранило ещё сильней. Потушив светильник, Антон отзеркалил позу Минакова и судорожно вздохнул — в груди было тяжело, словно туда запихнули камень. Уже давно ему не было настолько больно.
========== Глава 6. ==========
С утра Костя проснулся раньше будильника, поэтому у него было время просто полежать, глядя в потолок. Антон спал рядышком, свернувшись калачиком и натянув на себя одеяло. Он настолько далеко отодвинулся от Кости, что оказался на самом краю кровати. Минаков вздохнул.
Привстав на постели, он взглянул на спину Антона. Желание коснуться любимого было настолько сильным, что ладонь сама непроизвольно потянулась в сторону рыжего парня, но Минаков отдёрнул себя.
Будить Загорского — это самое худшее, что только возможно на данный момент. Если он проснётся, то сложного разговора, как вчера, невозможно будет избежать. Костя отчётливо осознавал, что причиняет боль любимому человеку, но ему было необходимо время разобраться со всем тем дерьмом, что тревожило его мозг, заставляя негативные мысли бегать по кругу и играть в изощрённые салки.
Минаков встал и на цыпочках ушёл в душ, прикрыв дверь в спальню. Так же тихо и максимально быстро парень собирался на учёбу, со стыдливым разочарованием повторяя про себя, какой он трус. Вот и сегодня Антон проведёт весь день с обидой в сердце, не понимая, отчего Костя ведёт себя, как последний кретин.
Подходя к зданию университета, Минаков замедлил шаг и поджал губы, догадываясь, что уже через несколько минут увидит Дементьева. Как тот себя поведёт, что скажет, акцентирует ли внимание на вчерашнем? От Эльвина можно было ожидать всё, что угодно.
Перед первой парой по физике, которую вел вредный преподаватель, задающий каверзные вопросы и любящий оставлять студентов на вечерние отработки, к Косте подошли две его одногруппницы, с просьбой помочь разобраться в паре нюансов сложной темы. Костя физику не любил, но
