— У меня есть некоторые доказательства причастности к этому и твоего драгоценного Хён Джуна. — оповестил Мерфи, внимательно глядя в глаза Лоуренса.
Лори похолодел. Он прекрасно осознавал, что Джун не святой и наследует крупную компанию. Естественно, в его интересах, чтобы этот бизнес процветал на легальной основе. Но если парень действительно помогал матери в таком неблаговидном деле, то можно ли его осуждать?
— Возможно, ну и что из этого? — пытаясь выиграть время, поинтересовался Лори.
— Если я обнародую некоторые данные, то бизнесу Квонов придёт конец. Более того, сам понимаешь, это тюремный срок для обоих: и матери, и сына.
— Зачем ты мне об этом говоришь? — сдавленным голосом спросил Малькольм.
— Затем, малыш, что я прекрасно знаю о твоих чувствах к нему. — усмехнулся Шеннон.
— Чего ты хочешь? — прямо отрубил Лори, ещё не понимая, к чему клонит Мерфи.
— Не желаешь ли спасти дорогого тебе человека? — задал вопрос Шеннон бесстрастным тоном.
Лори промолчал, хотя по его красноречивому взгляду было ясно, что он пойдёт на многое ради помощи любимому. И в этот момент Малькольм не думал о том, как тот любимый поступил с ним. Важным стало лишь одно — не допустить страшной участи для Джуна.
Мерфи правильно истолковал молчание Лоуренса:
— Я уничтожу весь компромат на Квонов, если ты согласишься поучаствовать в одном проекте, за который тебе хорошо заплатят.
— В чём подвох? И какая тебе выгода от этого? — Лори нахмурился.
— Мне нет резона топить семью Хён Джуна, сейчас их дела идут хорошо и это полезно для развития нашей экономики. Я ведь в Совете, помнишь? — Шеннон вздёрнул подбородок. — Моя задача — заботиться о процветании города.
— Тогда я не понимаю…
— Лори! — перебил его Мерфи. — Ты очень опрометчиво поступил, когда выбрал не того любовника. У меня есть гордость, знаешь ли, и эта гордость весьма уязвлена. Джун тоже достаточно потоптался на ней! Дважды! — мужчина явно разозлился, хотя и старался держать себя в руках. — Полагаю, я вправе желать отомстить.
Шеннон помолчал, собираясь с мыслями:
— Для начала, я получу тебя. Оттрахаю так, что ты никогда этого не забудешь. К тому же… — он сделал многозначительную паузу и неприятно улыбнулся, — я знаю, что тебе предлагали съёмки в порно-ролике, но нарвались на категорический отказ. На сей раз придётся согласиться. Я хочу, чтобы ты понял, каково это — когда чувство собственного достоинства измазано в грязи.
Лоуренс стал бледнее мела:
— Нет…
— О, не беспокойся, видео не попадёт в сеть или к кому бы то ни было. Нет нужды ломать твою карьеру актёра… Да-да, как видишь, я и об этом знаю. Я оставлю ролик для себя. Спрячу так, что никто не найдёт, мне ведь не нужны неприятности. Но и ты, взбреди в твою голову мысль подать на меня в суд, ничего не докажешь. Я жажду самого факта твоего унижения, — мужчина торжествующе улыбнулся. — Джуну тоже перепадёт «сладенького», ведь для этого засранца нет ничего хуже, чем быть кому-то обязанным. А он будет. Ты сам скажешь ему об этом. Это третье и последнее условие. Времени на раздумья нет: или ты соглашаешься и мы отсюда едем на съёмки, или я прямиком отправляюсь в полицейский департамент.
Малькольм молчал, оглушённый происходящим. Сбывались его худшие опасения. Шеннон учёл всё. Ну или почти всё.
— Я хочу видеть компромат, — выдавил Лори.
— Извини, дружок, это невозможно, — мягко ответил Шеннон. — Тебе придётся поверить мне на слово.
***
Студия, куда они приехали, была, по сути, обычным коттеджем на самой окраине. На входе торчала табличка «Продаётся». Лори, сдерживая дрожь в коленках, вошёл внутрь и огляделся. Просторный холл, окна занавешены, повсюду аппаратура; громадная кровать, неуместно смотревшаяся посреди всего этого, заставила Малькольма крупно сглотнуть.
Сверху доносились голоса, и Шеннон молча подтолкнул его к лестнице.
Комната, в которую они вошли, была небольшой и почти пустой. Сразу стало ясно, что большую часть пространства занимало то самое ложе, оказавшееся теперь внизу. На полу и на стульях восседали несколько человек: двое брутальных качков, мужчина с бородой и молодой рыжеволосый парень. При виде новых гостей все четверо замолчали. Лори поочерёдно оглядел всех, поймав ответные любопытные взгляды.
— Хорошенький, — вынес вердикт один из громил. — И попка сладенькая.
— Попка, что надо! — согласился второй.
Лори мгновенно покраснел, догадавшись, что эти двое будут принимать непосредственное участие в съёмках. Пока они ехали, Шеннон давал необходимые разъяснения, что Лоуренсу предстоит. Услышанное едва не заставило выпрыгнуть на ходу, юноша часто задышал и крепко зажмурился. Жёсткое порно. Мерфи пообещал, что калечить и причинять ощутимый телесный вред Лори никто не будет, но ему предстоит выдержать порку и тройничок. Ролик любительский, накачивать Малькольма специальными препаратами, удерживающими эрекцию, не нужно. Лори только кивнул — хоть это радовало.
В распоряжение Лоуренса предоставили ванную комнату со всем необходимым. Шеннон предупредил, чтобы Малькольм растянул себя самостоятельно, и юноша постарался изо всех сил — он опасался боли. Всё происходящее до сих пор казалось каким-то нереальным, возможно, только поэтому у Лори не началась истерика. Для храбрости он влил в себя приличную порцию дорогого коньяка, предложенного Шенноном.
Последующее слилось в одну сплошную полосу чередующихся кадров. Вначале им завладел рыжий и загримировал. Аквагрим, очень ярко накрашенные глаза — Лори сам себя не узнавал в зеркале. Это немного ослабило общее напряжение. Этот же парень проверил, хорошо ли Лоуренс растянут, на что юноша отреагировал весьма вяло благодаря действию коньяка.
Когда Лори появился в холле, наряженный в нелепую розовую короткую юбку, его уже ждали. Качки, переодетые в латекс и кожу, лица, скрытые масками, множество «игрушек» эротического и экзотического направления — на все эти декорации Малькольм совершенно не обращал внимания. Один из качков аккуратно подхватил его на плечо и задницей кверху понёс на кровать — съёмки начались.
Сцены менялись одна за другой: вот Лори уложен на колени к одному из громил и его задницу охаживает лопатообразная ладонь, крепко припечатывая по изрядно покрасневшим ягодицам (после этой сцены юноше потребовалась новая порция коньяка); а вот, заставив ползать в ногах у другого, погоняют хлыстом, обжигая и без того горящую кожу под задранной юбкой; следующий кадр, и Лори грубо трахают в рот, поставив на колени; момент небольшого отдыха случился, когда Малькольм лежал на кровати с широко раздвинутыми ногами и ласкал сам себя, пошло постанывая (оператору понадобился кадр стоящего члена мальчишки); снова глоток коньяка, и его трахают уже двое, утвердив на четвереньки, спереди и сзади; кульминацией стала сцена, когда
