— Я не просто откромсал ему его член и мошонку! — отсмеявшись, заговорил Эрик, прищурив неживые льдистые глаза. — Я заставил этого педофила наблюдать, как разрезаю его пенис у него на глазах, на мелкие кусочки! Теперь он никогда не тронет детей.
Оливер Шон ненавидел педофилов, считая их самыми ужасными преступниками в мире, но был уверен, что отвечать те должны строго по закону, а подобная мера… Отвратительна, как минимум.
Из рассказа Магнуса Бейна, полицейский знал, каким насильственным действиям подвергся блондин, со стороны Карла Блэкхарта, оказавшегося падким на красивые мальчишечьи лица. Но убийца словно получал наслаждение от каждого произнесенного слова, а это уже не являлось нормальным. Оливер не удивился бы, что Эрик, в момент совершения преступления, получал безумное удовольствие от своих действий.
— О, офицер! — вдруг воскликнул Грей, подавшись вперед. — Мне ведь нечего больше терять, верно, раз уж моя вина доказана и без дальнейших выявлений улик? Так скажите мне, как вы меня нашли, при условии, что я тщательно продумал все планы отступлений и не оставил никаких следов на месте преступления? Вы не могли знать о том, что я планировал.
Эрика Грея ждало суровое наказание, однако выдавать имя свидетеля полицейский не имел права, из установленного закона по правам защиты жизней свидетелей. Но Грею, казалось, это и не нужно было. Он, замерев, дернулся, словно о чем-то вспомнил, и жалостливое выражение застыло на его лице. Стиснув пальцы, парень нахмурился, шевеля одними губами, пока не произнес:
— Мистер Оливер, — и вновь эти мелодичные, переливчатые нотки в чужом голосе, а в голубых глазах мелькнуло неожиданное беспокойство. — У меня дома… Я… В квартире остался мой друг! Он не сможет уйти без меня, если я ему не открою дверь. Вы же задержали меня, а Эрик… Эрик…
Мурашки поползли по спине Оливера Шона, и он невольно кинул взгляд в зеркало, по ту сторону которого, за допросом внимательно следило еще двое сотрудников полиции. Ему ведь не показалось, и парень действительно заговорил о себе в третьем лице?
Магнус Бейн описывал Джонатана Моргенштерна, как немного робкого парнишку, который, тем не менее, мог быть не менее жесток, чем его альтер-эго. А еще этот Джонатан постоянно называл Магнуса — «Ади».
— Вы говорите об Ади, мистер Моргенштерн? — сделал упор на фамилию Оливер, увидев, как резко вскинул голову преступник, активно закивав.
— Да-да! Я об Ади! Он там один, и если… Если…
Внезапно в глазах задержанного мелькнул испуг, резко сменившийся жаром гнева.
Они знают! Знают об Ади, где он находится!
— Так вот, кто вам рассказал! — злобно воскликнул блондин, дернувшись всем телом вперед и стукнув кулаком по столу. — Магси все выболтал! Чертов маленький предатель, которому я так доверял, растрепал вам о моем дельце и о том, что было в нашем общем прошлом!.. Черт, он же слышал тот адрес!
— Помимо всего прочего, мистер Грей, нами были обнаружены некие бумаги, в которых вы подробно описали убийство Гордона Бельвезера. Этих улик, помимо слов свидетеля, более чем достаточно для того, чтобы засадить вас в тюрьму на долгий срок, — констатировал мистер Оливер.
Внезапно Грей заорал так громко, что Шон подпрыгнул на месте и мгновенно схватился за кобуру. За стеклом, двое других полицейских, тоже напряглись, готовые немедленно вмешаться в происходящее.
— Плевать!!! Слышите?! Плевать я хотел на это! Вы все равно не успели — Блэкхарт сдох! И это я пытал его, и он знал, знал, за что! Эта гнида захлебывалась кровью и визжала от боли! И никто не остановил меня, о, да! — лицо блондина исказилось яростью и сумасшедшим торжеством.
Задержанный истерически захохотал, бессмысленно потрясая скованными руками, и Оливер посчитал, что пора звать конвой. Но едва он открыл рот, как поведение Грея резко изменилось.
Смех оборвался, тело расслабилось, словно из него выкачали весь воздух, голова поникла. Будто сломанная кукла, он едва не сползал со своего стула, тяжело дыша.
Полицейский привстал, с беспокойством хмуря лоб. Если у парня приступ, то нужно срочно вызывать не только конвой, но и штатного медика. Он сделал шаг в сторону арестованного, а тот вдруг поднял голову.
Теперь в глазах отразилась грусть и неимоверная усталость, словно юноша нес на своих плечах огромное бремя. Такой взгляд, полный понимания и смирения, больше подходил старику, нежели парнишке чуть больше двадцати лет.
— С Ади все в порядке? — почти прошептал блондин.
Он так и не признался, что носит второе имя, да и о первом умолчал, но Шон уже более-менее мог различать двух личностей, если это и правда были они, а не ловкий трюк хитрого обманщика.
— Да, угрозы для жизни и серьезного вреда здоровью нет, — строго произнес полицейский. — Но он провел много времени без еды и воды.
— Я… Я пытался его накормить, — воскликнул Грей, разом потупившись. — Мне жаль, но… Но я рад, что с ним ничего не случилось, — к своему удивлению офицер Оливер заметил, как в голубых глазах сверкнули слезы.
Выйдя из допросной, Оливер Шон, огладив усы, взглянул на свой неизменный атрибут, сопровождающий его большую часть полицейской карьеры. В блокноте мужчина обычно записывал не только показания, но и собственные мысли. И то, что было накалякано неровным почерком, совсем не понравилось офицеру.
Такое слово, как «жалость», не должно было появиться, после двух жестоких убийств и пленения невинной жертвы. Но именно оно сейчас отражало отношение Шона Оливера ко всему, что он слышал, сидя в небольшой комнате пять на пять, заглядывая в неживые льдистые глаза, таящие яростную злобу и скорбную боль одновременно.
***
Через сутки после того, как Магнус вернулся домой вместе с Алеком, рано утром зазвонил его телефон. Не старый, разбитый вдребезги, а новый, купленный Рафаэлем.
Бейн не торопился на учебу, поскольку ему нужно было к третьей паре, а Александру, сопящему рядом, ко второй. Магнус, пользуясь тем, что его любимый рядом, млел от близости с родным человеком, чувствуя, как чужие сильные руки прижимают к крепкому телу.
Все это время Лайтвуд провел в квартире Рафаэля, подле своего парня. К слову, Сантьяго даже настаивал, чтобы Александр как можно дольше оставался здесь и приглядывал за Магнусом. Бейн хотел было возмутиться, что он не маленький, и что вполне может справиться, но строгий взгляд латиноса его сразу заткнул.
Капитулировав, Магнус лишь попросил Александра самостоятельно (а не через Джейса) предупредить родителей, что их сын фактически переселяется на время к своему парню.
Разлепив глаза, Магнус потянулся к тумбочке, где
