Он говорил, что у него черные короткие волосы и ярко-зеленые, почти изумрудные глаза. Отличительной особенностью была тяжелая массивная челюсть, с ямочкой на подбородке, и шрам от рассечения брови, пересекающий ее точно посредине. По словам Эрика он получил свою отметину еще в детстве, когда мать швырнула его через всю комнату, и он ударился об угол стола. Разумеется, на лице Джонатана ничего подобного не было, но он также припоминал данные события, утверждая, что в тот день отделался лишь легким испугом и небольшим синяком.
Эрик также говорил, что ростом он чуть ниже Джонатана и немного шире в плечах, что порой неудобно для выбора одежды, ведь Моргенштерн любил более светлые тона, а Грей — черные и темно-серые, оправдывая свою фамилию. Посему, две личности часто останавливались на нейтральных оттенках, выбирая что-то между зеленым, черным или синим, с яркими наклейками на спине или на шлевках. Подобный выбор удовлетворял обоих.
Еще Грей любил курить, частенько забывая, что Джонатан не выносит запах сигарет, поэтому Эрик таскал в кармане штанов мятную жвачку, дабы перебивать вкус никотина во рту.
Эрик Грей разговаривал и вел себя иначе, чем Джонатан. Парень часто ухмылялся, кривил губы и проводил ладонью по ершику волос на голове, объясняя, что такую привычку заимел после того, как, наконец, обстриг мешающие золотистые кудряшки Джонатана. Из-за потери своей некой особенности, Джонатан долго грустил и отказывался разговаривать с Греем, но тот позже разговорил «соседа», пообещав сделать пирсинг, что он и претворил в жизнь чуть позже, проколов уши, и Моргенштерну нравилось.
Эрик разговаривал резко, грубо, прокуренным голосом, в то время как Джонатан изъяснялся плавно и мелодично, совсем по-детски, порой вздыхая в конце предложений.
Руководителем всех преступлений был Эрик, а в изобретательности коронных меток убийства — Джонатан, придумавший, что именно и как отрезать своим садистам. Выполнял план именно Эрик, с восторгом наблюдая, как мучается жертва, как кричит и молит о пощаде.
Нет, пожалуй, восторг испытывали оба, вот только Эрик от этого еще и возбуждался, понимая, что испытывает чувство наслаждения каждый раз, когда жертва плачет под его ногами, когда просит не убивать и хнычет, обделываясь в штаны. В такие моменты Джонатан, находясь на краю сознания, всегда отворачивался, чтобы позже замести следы за своим жестоким альтер-эго.
Убийства не казались им обоим чем-то плохим, ведь люди, которые погибли от их рук, сделали многим другим гораздо хуже, и ни Эрик, ни Джонатан не ощущали за собой вину, считая, что, в общем-то, Гордон Бельвезер и Карл Блэкхарт получили по заслугам.
Джонатан Моргештерн имел внешность куда более яркую, чем его второе «Я». Буйные золотистые локоны спадали парню почти до плеч, ни капли не изменившись с его четырнадцатилетнего возраста, на котором завис юноша, когда подвергся жестокому изнасилованию. В его искристых кристально-голубых глазах светился ум и любознательность наравне со скрываемой жестокостью и злостью.
Оба отличались друг от друга, но и Джонатан, и Эрик любили Магнуса Бейна, правда, каждый по-своему. Джонатан мягко и нежно называл его «Ади», словно вытягивая имя каждой нотой, прокатывая три буквы на языке. Эрик же звал Магнуса — «Магси», отрывисто и резко выдыхая чужое имя.
Моргенштерн любил Ади совершенно по-детски, юношеской первой любовью, которая оказалась не взаимной, и от коей Джонатан сходил с ума. Эрик своего Магси жаждал и хотел: подмять под себя, слушать его стоны и крики, наслаждаться горячим телом азиата, уверяя тем самым, что он куда лучше, чем Алек Лайтвуд — мерзкий мальчишка, что посмел покуситься на святое.
Эрик и Джонатан разнились, но их объединяло одно — сумасшествие, которое они разделили на двоих.
***
Адриана Слейтер, устало положив на рабочий стол свою записную книжку и диктофон, села в мягкое кресло, стоящее напротив дубового стола с красивыми резными ножками и золотистыми ручками на выдвижных ящичках. Женщина, сняв очки, потерла глаза без единого мазка макияжа. Ее темно-каштановые волосы с небольшой проседью, завязанные в тугой пучок, делали облик строже, хотя Адриана таковой вовсе не являлась, будучи утонченной и чуткой натурой, с тихим вкрадчивым голосом и понимающим карим взглядом.
Она работала психиатром, имея отличный стаж за плечами, но никогда прежде ей не доставался такой тяжелый и одновременно невероятно интересный пациент, как Эрик Грей.
Когда женщина, по вызову Шона Оливера, выезжала в полицейский участок, она намеревалась в несколько щелчков пальцев и паре слов вывести на чистую воду хитрого притворщика-убийцу, и со спокойной душой вернуться к своей диссертации, которую писала уже ни одну неделю, попутно занимаясь лечением неврозов и истерий у постоянных пациентов. Но врач никак не ожидала того, что увидела.
Еще в молодости, являясь молодым ординатором, находясь в подчинении у известных профессоров того времени, женщина с жадностью поглощала любую информацию, что ей давали светлые умы именитых мужей науки. И, конечно же, один раз Адриана видела множественность личности у одной молодой девушки, но тот случай был единственным и не столь ярким, поскольку больная не проявляла никаких склонностей к насилию и ее личности не менялись так часто, как у Эрика Грея.
Молодой человек с льдисто-голубыми глазами, в котором психиатр первоначально заподозрила искусного лгуна, не притворялся — в нем сидело две абсолютно диаметрально противоположные личности, отличающиеся друг от друга во многих аспектах жизни.
Вначале юноша косился на пришедшую Адриану с подозрением, предпочитая на любые распросы отмалчиваться, но, похоже, эмоциональные всплески заставили Эрика потерять контроль над самим собой и над «платом» — некой точкой в сознании, куда выходили личности, поэтому он больше не способен был контролировать ни себя, ни вторую личность.
Адриана несколькими вопросами и тестами смогла выяснить, что Шон Оливер и Магнус Бейн не ошибались — у Эрика Грея имелось диссоциативное расстройство идентичности или, как называли по-другому, расстройство множественной личности.
Поначалу Адриана склонялась к наличию у пациента шизофрении, но полноценные разговоры с Эриком убедили ее в обратном. Также женщина выяснила, что Джонатан не знал о многих вещах, о которых помнил Эрик, и наоборот, но самым удивительным было то, что оба знали друг о друге. Они являлись одним целым, но в тоже время отличались.
Адриана живо заинтересовалась ситуацией Эрика и, разумеется, отправлять его в обычную тюрьму для преступников не имело никакого смысла. Парня перевели в закрытый блок психиатрической клиники, где Слейтер начала с ним работать, для выяснения всех нюансов произошедших психотравмирующих факторов детства, а также для того, чтобы поближе познакомиться и с Эриком Греем, и с Джонатаном Моргенштерном, который, в отличии от своего альтер-эго, не слишком спешил выходить на
