Дэрион с интересом рассматривал профиль альфы, судорожно сглотнув, когда увидел, как движется кадык Гэбриэла, помогая ему сглатывать воду. Маленькая капелька воды скользнула по шее мужчины, скрываясь в вороте рубашки, и Дэри повело. Зрачки огненноволосого сузились, а по рукам пробежался табун мурашек. Вроде бы, казалось, что течка закончена и от этого желание должно быть меньше, но на деле было совсем наоборот. В паху омеги потяжелело, а между ягодиц мгновенно увлажнилось.
Судорожно облизнувшись, омега в одно мгновение оказался рядом с альфой и, потянувшись к нему, ткнулся носом в шею, слизывая привлекшую внимание дорожку от воды. У Гэбриэла перехватило дыхание, когда он ощутил на своей разгоряченной коже язык Ликона. Пальцы омеги судорожно дернули на себя рубашку, скрывающую тело альфы. Жалобно треснув в нескольких местах, ткань распахнулась до самого конца, явив на свет мускулистую грудь Гэбриэла и его плоский живот.
- Ох, - непроизвольный судорожный вздох вырвался из горла альфы, когда Дэрион впился зубами в ключицу мужчины, сразу зализывая пострадавшее место.
Перед глазами альфы все плыло, играя бликами под закрытыми веками. Ему нравилось, как Дэри целует его, ласкает тело, касаясь острыми когтями кожи на животе. Прохладные ладони омеги оглаживали бока аазимара, заставляя мурашки бегать по коже. В паху заметно тяжелело и уже через минуту диких, жадных ласк, альфа был готов накинуться на Дэриона, но сдерживал свой порыв, предоставляя Ликону инициативу. В этот момент все проблемы, все думы о насущном отошли для этих двоих на второй план, сконцентрировавшись лишь на страстном желании прижаться друг к другу, вкусить прелести любовных игр.
Кусая губы, Гэбриэл затуманенным взглядом посмотрел на своего хозяина, который как раз в этот момент оторвался от груди альфы. Глаза в глаза смотрели мужчины, осознавая, что их тянет друг к другу с неимоверной силой. Возбуждение накатывало волнами, концентрируясь в каждом рецепторе тела, что реагировал на любое касание так, словно разряд тока проходился по чувствительной коже.
Дэри не хватало слов, чтобы выразить весь спектр эмоций, что он испытывал сейчас: желание, легкий страх от того, что альфа стал столь важным существом в его жизни, теплое чувство восхищения мужчиной и многое, многое другое. Омега хотел в себе член альфы, чувствовать его плавные, размеренные толчки, ощущать поцелуи на коже и плавиться от желания.
- Твоя течка кончилась, - прошептал аазимар, неожиданной лаской одарив огненноволосого, проведя кончиками пальцев по его щеке. - Ты уверен, что все будет в порядке?
Ухмылка расчертила губы Ликона. О, да, он знал, что все будет в порядке. Течка кончилась, а вот последствия остались. Дэрион был прекрасно растянут, а остатки омежьей смазки все еще выделялись из тела мужчины, пачкая бедра.
Взяв руку альфы в свою, Дэри положил чужую ладонь себе пониже живота, видя, как тяжело начинает дышать альфа, трогая плоть омеги, готовую к продолжению их общей игры.
- Я уверен в том, что хочу тебя, - голос Дэриона стал тягуче сладким, словно мед, соблазняя Гэбриэла еще больше. - Давай займемся кое-чем приятным, мой раб.
Аазимару не нужно было повторять дважды. Подхватив омегу на руки, мужчина пошел прочь от воды, ступая негнущимися ногами, думая, как бы не упасть от перевозбуждения и не уронить вместе с собой свою драгоценную ношу. Дэри застыл в чужих руках, но постарался расслабиться, обнимая альфу за шею. Омегу давно не баловал альфа, и проявление чужой заботы было чуждым, каким-то неправильным, но чересчур приятным и волнующим.
Уложив омегу на сочную траву, избавившись от его одежды, аазимар невольно залюбовался телом хозяина, раскинувшегося перед ним. В желто-зеленых глазах полунага сверкало возбуждение, стройное подтянутое тело являло собой нечто прекрасное, словно Ликон - божественное существо, сошедшее с картин великих художников. Аккуратный член с набухшей головкой прилип к животу каменным стояком. Кожа мужчины сверкала огненно-красным чешуйчатым рисунком в свете солнца.
Расставив широко ноги, Дэри наблюдал за восхищенным альфой из-под пушистой рамки темных ресницы, отчетливо замечая, как Гэбриэл готов ворваться в его тело сию минуту, но сдерживает себя.
- Нравится то, что ты видишь, раб? - улыбнулся омега, привстав на локтях и облизнув тонкие губы.
В миндалевидных глазах сверкнуло озорство, которые ни с чем нельзя было спутать. Гэбриэл невольно искренне улыбнулся, что невероятно сильно поразило омегу. Аазимар, наконец, улыбнулся ему так, как улыбался лишь служке, что заигрывал с ним. И эта улыбка была дороже всего для омеги в момент их близости с Гэбриэлом. Сердце Дэриона сжалось и стремглав устремилось всеми фибрами души к альфе. Дэри больше не мог удерживать на лице маску равнодушия и холодности. Только не рядом с аазимаром.
- Мне нравится, - не стал отрицать Гэбриэл и, когда Дэри вытянул к нему руки, чтобы обнять, альфа с радостью склонился к нему, чувствуя, как острые когти лорда Ликона впиваются ему в плечи.
Дэри дрожал от возбуждения. Все тело словно превратилось в сплошной оголенный нерв. Притянув альфу к себе, Ликон заглянул в его глаза и потянулся за поцелуем, который незамедлительно получил. Нежно, чувственно лаская губы омеги, Гэбриэл таял в том потоке чувств, что накрыли его с головой. Когда ноги хозяина обхватили за бедра, притягивая ближе к себе, аазимар совсем перестал соображать.
Продолжая ласкать желанное тело, мужчина приспустил штаны и потерся возбужденным членом о бедро омеги, вырвав у того стон, полный похоти и страсти. Не прошло и минуты, как альфа вошел в полностью раскрытое для вторжения тело Дэриона, вырвав из груди того протяжный вскрик наслаждения. Сжавшись, омега вцепился когтями в плечи мужчины как можно сильней, разрывая рубашку почти в клочья, оставляя при этом ярко-алые полосы на теле аазимара. Впервые за все эти дни мужчины занимались любовью, а не животным сексом, что был у них во время течки Дэри. Глядя глаза в глаза, даря при этом многочисленные поцелуи, двое - хозяин и его раб, - погружались в пучину наслаждения, достигая мгновенного пика удовольствия.
Гэбриэл с рыком излился внутрь омеги, пребывая на вершине блаженства, видя, как Дэрион последовал вслед за ним, судорожно хватая ртом воздух. Целуясь, мужчины до самого заката не могли оторваться от сладостного наслаждения, понимая, что
