Альфа обнаружился в одной из самых дальних комнат, по размерам еще меньше чем та, что была отдана в распоряжение раба в поместье Дэриона. В помещении пахло сыростью и лучи солнца с трудом проникали сквозь окно, запахнутое грязно-серыми шторами. Дэрион поморщился, ступая за порог, и почти пожалел о своем поступке, когда увидел, каким холодным и отчужденным взглядом его пронзил Гэбриэл, сидящий на краю старой кровати. Мужчина выдохнул и встал, выпрямляясь во весь рост, но от омеги не укрылось то, насколько напряженным при этом он выглядел. На мужественном лице не дрогнул ни один мускул, когда аазимар смерил Дэри пронзающим насквозь взглядом. Омега, вопреки всему, не дрогнул, лишь незаметно стиснул руку в кулак. Ногти врезались в мягкую ладонь, царапая, на что мужчина не обратил никакого внимания, всматриваясь в янтарные глаза раба.
- Я пришел поговорить с тобой, - обратился к аазимару омега, искренне радуясь, что голос тверд, как кремень, совсем не дрожит. - Гэбриэл…
Неожиданно альфа ухмыльнулся, тем самым прервав речь, которую намеревался произнести омега. Ликон не смог удержаться и судорожно сглотнул, ведь никогда прежде аазимар не позволял себе вести так грубо.
- Все вопросы решай с тем, кому ты меня продал, Дэрион. Я теперь служу Леонэлю, и тебе здесь не место, - мужчина сложил руки на груди. - Ты променял меня на безделицу. Надеюсь, она дала тебе то, о чем ты мечтал.
- Эта “безделица”, как ты выразился, принадлежала моему мужу, удивительным образом оказавшаяся у дроу, - сухо ответил на обвинение омега, закрывая за собой дверь, из-за чего комната погрузилась в темноту, освещаемой льющимся сквозь окно светом полуденного солнца. - К тебе вернулась память? - решил перевести тему огненноволосый.
- Да, но это не твое дело. Теперь ты не мой хозяин, - ухмыльнулся альфа. - В скором времени я отплачу свой долг своему нынешнему господину и, получив свободу, покину эти берега, забыв обо всем как о страшном и бесконечном сне.
- Ты так уверен, что дроу тебя отпустит? - удивленно приподнял брови Ликон, не веря своим ушам.
Если Гэбриэл говорит правду, а судя по его серьезному виду, он не собирался шутить, Лео действительно намерен подарить свободу аазимару в ближайшем будущем. Наверняка, все это было подстроено, чтобы досадить Дэри, сделать так, чтобы тот пожалел о своем решении о давнем споре на вещь, принадлежащую когда-то погибшему и безвозвратно ушедшему Матиасу.
- Уходи, - вместо ответа произнес почти по слогам альфа, в то время как в его янтарных глазах сверкнули первые вспышки гнева и раздражения. - Нам не о чем с тобой больше разговаривать.
- О, нет, есть о чем! - твердо ответил омега и, ступив вперед. - Ты до сих пор принадлежишь мне, Гэбриэл, пусть и отрицаешь это. Ты - мой!
То ли взбушевавшиеся гормоны из-за беременности так повиляли на Дэри, то ли мысль о том, что он может потерять своего аазимароа безвозвратно, но в огненноволосом словно проснулся тот властный и сильный мужчина, коим он был всегда. Маленькие крупицы страха потери исчезли в желании вернуть себе своего раба, того, кто стал гораздо важней всякого положения в обществе, всего того, чем Дэри владел. В его чреве росло и развивалось их общее дитя, их плод любви и той страсти, что не давала им спать по ночам. Огненноволосый был счастлив от одной мысли, что его лоно носит частичку чуда, которое, казалось, невозможно.
Стоило Дэри сказать такие простодушные, с одной стороны, но уверенные и правильные слова с другой, в янтарном взгляде альфы полыхнул гнев. Эмоции, что мужчина сдерживал эти долгие недели вдалеке от омеги, вырвались на волю. Аазимару нехотя пришлось вспомнить те томительные часы, что он провел в день маскарада, ожидая, что хозяин вернется к нему. Но он не пришел. Для Гэбриэла стало полной неожиданностью, когда к нему подошел владелец поместья и рассказал о том, что произошло, как Дэри променял его на вещь своего бывшего. Разумеется, альфа не поверил. Он порывался уйти, сбежать, в то время как его сердце разрывалось от боли. Он не верил, что вновь оказался проданным, преданным. Мужчина до самого конца верил, что Дэри вернется за ним, что он одумается или скажет, что все произошедшее было ошибкой. Но он не пришел ни через день, ни через два, и даже ни через неделю, давая Гэбриэлу еще больше поводов, чтобы усомниться, были ли те месяцы, что он провел у Ликона, правдой. Пучина отчаяния и боли завладевали каждым кусочком разбитого сердца альфы. Нехотя, но он признал, что полюбил Дэриона Ликона, каким бы ужасным, каким бы ошибочным выбором его души он не стал. Аазимар прикипел всем сердцем к образу огненноволосого омеги, но был предан им. Возможно, на фоне сильных эмоциональных переживаний, или длительных, вразумительных разговоров с Леонэлем, память стремительно начала возвращаться. Не урывками, вспышками отдельных картинок, как ранее, а полноценными кадрами из жизни. Гэбриэл вспомнил почти все, и это неким образом отразилось на его мироощущении. Он перестал противиться судьбе, полностью доверившись новому хозяину. Дроу был странным созданием, непредсказуемым. Что уж говорить о стайках омег-прислужников, что полуголые расхаживали по коридорам великолепного дома. Лео был у себя на уме, но он, решив, что в его торговых делах вполне неплохо было бы иметь еще одного капитана нового судна, предложил Гэбриэлу свободу в обмен на несколько лет полного повиновения. Непостижимым образом дроу догадался, что Дэри стал важен для бывшего пирата, поэтому, в случае, если он сбежит, он найдет способ, чтобы причинить боль омеге. У Гэбриэла не оставалось выбора. Но обида, такая жгучая, сильная, приносящая лишь несчастье, поселилась в расколотой на части душе аазимара. Ему было плохо без Дэриона, но видеть его в данный момент становилось с каждой минутой все сложней и сложней. Мужчина боялся, что не сможет сдержать себя в руках, особенно, когда рыжеволосый смотрит на него столь пристально, испытывающе пронзая своим до невозможности проницательным желто-зеленым взглядом, словно зная все мысли, что копошатся в голове у раба.
- Я перестал быть твоим тогда, когда ты оставил меня, - прошипел сквозь зубы аазимар, непонятно каким образом оказавшийся на ногах. В несколько шагов Гэбриэл оказался рядом с омегой. Крепкие пальцы
