- Да, господин, - выдавил Гэбриэл, тяжело дыша, с яростью осознавая себя продажной шлюхой, которую попользовали и бросили.
За последние несколько месяцев Гэб не испытывал столько эмоций, как за последний день: раздражение, удивление, восхищение и яростная ненависть. Аазимар уже успел позабыть, каково это - чувствовать себя живым. Все это время он существовал, а не жил. Альфа считал дни до того момента, когда он сможет умереть со спокойной душой. Но этот омега, Дэрион, перевернул все с ног на голову, обезоружив своей внешностью и загадочной личностью. Гэбриэл догадался, что видел настоящий образ огненноволосого, который щедро позволил увидеть настоящего себя. Хоть аазимар и не помнил своего прошлого, но у мужчины сохранялось стойкое чувство, что раньше он никогда еще не видел подобного Дэриону.
- Кто ты? - неожиданно даже для самого себя прошептал Гэбриэл, смотря в упор в зелено-желтые глаза омеги, который успел уже привести себя в порядок и натянуть на лицо маску надменности и холода.
Стоило словам альфы прозвучать, как Дэрион тут же, подойдя к нему, впился когтями в шею альфы, сжав изо всех сил пальцы.
- Я уже говорил тебе, - медленно с расстановкой начал говорить омега, с чудовищной силой удерживая дергающегося в кресле альфу, который потихоньку задыхался от нехватки воздуха. - Никогда не смей обращаться ко мне, если я тебя не спросил о чем-либо. Я - твой хозяин. Хочешь ты этого или нет, но ты обязан мне подчиняться. Тебе все понятно?
- Да, - по возможности быстро кивнул Гэбриэл, закрывая глаза, чтобы омега не увидел позорных слез, которые выступили в янтарных глазах от безысходности ситуации.
- Хороший мальчик, - тень кривой улыбки тронула губы Дэриона, и он отошел от раба, перестав его душить. - А теперь уходи. За дверями стоит стража. Тебя отведут в твою комнату.
Пошатываясь, переступая и идя к выходу на нетвердых ногах, Гэбриэл так и не получил больше никаких приказов. Казалось, что омега потерял к нему всякий интерес. Все повторялось точно так же, как и на аукционе после покупки.
Стоило рабу выйти за дверь, которую тут же закрыли охранники, Дэрион словно подкошенный упал в кресло, закрыв глаза ладонями. Омегу трясло. Пальцы отказались слушаться хозяина, когда тот попытался посильнее запахнуть на себе халат, чувствуя, как мерзкий холодок сотрясает все тело нервной дрожью. В зелено-желтых глазах застыли слезы, которые жгли не хуже огня. Таким Дэрион мог быть только наедине с самим собой. Никому омега не позволял увидеть своей слабости. Пусть все считают, что он бесчувственный, что у него нет сердца. Пусть так, но Дэрион будет защищен, закрываясь своей маской. Но порой такая скрытность отнимала слишком много сил. Сколько же раз корил себя за все Дэрион. Он ненавидел себя за то, что купил альфу на аукционе. Тем самым он добавил еще больше слухов к своей неидеальной репутации. Но стоило огненноволосому увидеть Гэбриэла, как внутри все скрутилось в желание обладать столь прекрасным и легендарным существом, как аазимар. Кто бы знал, сколько сил у Дэриона уходило на то, чтобы показывать свое безразличие к мужчине. Такого не происходило с тех самых пор, как умер его любимый супруг. Омега знал, что Гэбриэл не является его истинной парой, но что-то в мужчине влекло его с невозможной силой. И это пугало больше всего.
Подняв взгляд на картину, висящую на стене, Дэрион очень долго разглядывал нарисованный образ своего мужа. Он был прекрасен: человек, который когда-то спас Дэриона от гибели.
- Прости меня, Матиас, - прошептал омега, как будто бы кожей ощущая на себе обвиняющий взгляд супруга. - Прости… Пожалуйста…
Голос Дэриона под конец сорвался и затих. Слезы потекли по щекам омеги. Стирая соленые дорожки, Дэрион не переставал мысленно просить прощение у Матиаса за то, что не смог спасти его, за то, что предает его, желая другого альфу. Омега по-прежнему горевал по мужу, искренне любя его всем сердцем, но он понимал, что на этот раз не сможет сдержаться. Рано или поздно, но он переспит с Гэбриэлом, разбудившем настоящий вулкан в душе огненноволосого.
Успокоившись и придя в себя, Дэрион умылся в своей личной умывальне и переоделся в официальное платье, очень похожее на то, что он надевал на аукцион. Черный шелк, спадая до самых щиколоток, идеально подчеркивал стройную фигуру омеги. Золотые и серебряные узоры, вышитые на точно таких же шелковых штанах кричали о роскоши и богатстве владельца. Заплетя волосы в косу, омега с полной готовностью распорядился запрячь ему карету. В принципе, Дэрион не очень любил, чтобы за него работали слуги, поэтому омега сам приводил себя в достойный вид, но вот обойтись без серьезной физической помощи он не мог. Огненноволосый старался не думать о Гэбриэле, но мысль раз или два ненароком скользила в сознании, раздражая и выводя из устоявшегося равновесия. Сегодня Дэриону предстоял тяжелый день, поэтому думать о рабе ему абсолютно не хотелось.
- Карета подана, мой господин, - с поклоном отрапортовал вошедший в кабинет Дэриона конюх.
Кивнув, огненноволосый в последний раз распорядился покормить Гэбриэла, подстричь газон в саду и посадить его любимые розы. Омега покидал свое поместье, не зная, когда сможет вернуться, но он всегда был уверен, что за время его отсутствия ничего не произойдет.
- Хозяин, Вы надолго нас покидаете? - подал голосок маленький служка, который лишь недавно стал помощником личного слуги Дэриона.
- Я не знаю, - пожал плечами омега, садясь в карету на мягкую обивку небольшого диванчика. - Проследи, чтобы в мои покои никто не заходил.
- Слушаюсь, - низко поклонился служка.
Дэрион, кинув последний раз изучающий взгляд на территорию, принадлежащую ему, отправился в город, чтобы решить проблемы, которые возникли на рынках семьи Ликон. А поскольку Дэрион являлся последним из знаменитой династии - вся ответственность за дело своего супруга легла на хрупкие плечи омеги. Огненноволосый, погруженный в трудовые будни, совсем забыл про альфу, сидящего в маленькой каморке в его поместье.
========== Глава пятая ==========
Дэриона трясло от холода воды, стекающей по всему телу. Не осталось ни сантиметра сухой кожи. Было так страшно, больно и пугающе. Смерть уже тянула к мальчишке свои лапы, но маленький омега не сдавался, прижимаясь всем телом к леденеющему боку своего папы. Напрасно Дэрион старался растормошить папу - он не отвечал, а по тому, как нереально сильно выгнулось когда-то крепкое и очень гибкое тело, становилось ясно, что Наргиль больше никогда не откроет свои изумительные желтые глаза со змеиным зрачком. Слезы текли по щекам маленького Дэриона, который в темноте пещеры, прячась среди многочисленных
