- Мой господин, - Миэль тихонько вздохнул, переживая за состояние эльфа, к которому он успел привязаться за все время его проживания в дворце, - Вы влюблены в Ясона?
Эйли вздрогнул, мило покраснев. Его щеки обдало легкой розовой краской, сделав молодого юношу очаровательным в своей невинности. Омега сам не ожидал от себя такой реакции, поэтому смутился еще больше, опустив взгляд вниз, стараясь не смотреть в глаза слуге, который так смело задал вопрос, который много раз задавал сам себе Эйли, боясь узнать ответ. Он сам не знал, что чувствует по отношению к бравому пирату. Его, несомненно, тянуло к Ясону, а тут еще и сон, который всколыхнул в юноше самые ужасные чувства страха за капитана. Мужчина является его истинной парой, поэтому нет ничего зазорного в том, что Эйли тянет к нему. Но он уже дал клятву перед богами, признавшись в любви к другому. Арин, разумеется, нравился Эйли, как правитель и альфа, но к своему мужу юноша не испытывал тех чувств, которые ощущал по отношению к аазимару. В тайне коря себя за эгоизм, Эйли мучился, отчаянно понимая, что его сердце давно уже принадлежит смелому альфе, который так дерзко выдернул Эйли из рук предназначенной судьбы.
- Я люблю своего короля и мужа, - как можно тверже произнес Эйли, противореча своему сердцу.
Миэль подавил улыбку. Служка привязался искренней любовью к супругу своего короля, боготворя омегу. Миэль в отличие от Мирта, который равнодушно выполнял свои обязанности, ко всему подходил со всей возможной искренностью. Он беспокоился за состояние господина, поэтому изо дня в день старался не оставлять юношу одного.
- Но сердце Ваше уже занято пиратом, да? - прошептал Миэль как можно тише, ведь даже в саду их может кто-нибудь подслушать.
Говорят, что и у деревьев есть уши, а у короля слишком много хитрых врагов, которые могут воспользоваться любой информацией, воздействуя через его супруга. Миэль меньше всего хотел, чтобы Эйли пострадал от случайно брошенных на ветер слов.
Эйли оторвал взгляд от рассматривания зеленой травы под ногами, посмотрев прямо в лицо служке. Страх мелькнул в пронзительно синих глазах омеги. Он не хотел слышать правду, в которой не желал признаваться даже сам себе. Было слишком стыдно думать о том, что потомок королевской семьи полюбил нищеброда пирата, за душой которого убийства, грабежи и работорговля. Но разве мы сами выбираем свой удел? Никто не может сам управлять своими страстями, когда единственное, чего ты жаждешь больше всего - это быть с тем, кто уготован тебе свыше. Будь воля Эйли - он никогда бы не встречался с Ясоном.
- Я не знаю, Миэль, - шепотом признался Эйли, сам не веря тому, что эти слова срываются с его губ. - Я хочу увидеть его. Хочу увидеть Ясона, чтобы убедиться, что он жив. Мне приснился сон, в котором он попал в беду. Его околдовало какое-то существо, а Ясон… Он даже не сопротивлялся! - уверенность в том, что с капитаном все хорошо покинула Эйли, стоило ему принести то, что кипело внутри.
Омежка закрыл глаза ладонями, тяжело вздохнув. Миэль невольно залюбовался своим господином и его трагичным образом. Служка не понимал желания Эйли одеваться как можно проще, не заплетая волосы в изысканные прически и не одевая бархат с золотой строчкой, но сейчас, видя, как в распущенных прядях Эйли гуляют солнечные зайчики, как омега шепчет страстно слова, Миэль осознал все, что ему не было понятно. Юный супруг короля привык за время своего путешествия к различным лишениям. Но образ обыкновенного омеги делал Эйли еще более привлекательным, и слуга понял, почему Ясон полюбил принца Дартола, а в своей уверенности Миэль не сомневался, но он промолчал, чтобы не будоражить господина еще больше. Зачем лишний раз волновать беременного омежку? Миэль знал, чьего сына носит в себе Эйли. Было жаль молодого будущего папу, которому самому воспитывать сынишку, а Ясон его даже не увидит.
- Ваше Величество, - служка попытался успокоить обеспокоенного Эйли, дотронувшись робко до его запястья, - я уверен, что с Ясоном все в порядке. Не тревожьтесь. Вы же не хотите навредить малышу?
Юноша кивнул и отнял от лица ладони, молча посмотрев на Миэля:
- Ты прав. Я должен быть сильным ради сына.
Эйли с нетерпением ждал рождения маленького малыша. Он не знал, кем будет ребенок: альфой, омегой или бетой, - Эйли его уже любил самой искренней любовью. Юноша как можно сильнее старался не думать ни о Ширамиле, которого по слухам заперли в гареме, ни о ком-либо другом. К своему ужасу Эйли понимал, что у него нет любви к мужу, а лишь присутствует дружба и неимоверная благодарность за все, что он ему дал.
- Ясон жив, - шепнул сам себе под нос Эйли, - он обязательно выживет.
========== Глава тринадцатая ==========
В ушах гулко стучало, а масса холодной воды давила и не отпускала, с чудовищной силой утаскивая куда-то в свои страшные и неизведанные глубины. Озеро казалось бесконечным. Сквозь водную гладь над головой невозможно было увидеть ни злосчастные руины, ни солнечные лучи. Вокруг был мрак, в котором потерялся Ясон, не видя ничего вокруг себя. Он плыл вверх, из последних сил работая уставшими руками и ногами. Воздуха не хватало, а грудь будто бы сжали в тиски, пытаясь задушить в объятиях. Аазимар с ужасом ожидал, что его за ноги схватит чудище, от которого чудом удалось отбиться. Какая-то неведомая сила заставила Ясона очнуться от чар сирены. Он слышал голос Эйли, который звал его, срываясь на крик. Но это же сон? Омежка так невозможно далеко, почти недосягаемо. Аазимар готов был поклясться чем угодно, но он слышал голос любимого мальчика, который так отчаянно звал его. Ясон открыл глаза и увидел перед собой широко распахнутую пасть страшного создания. Острые клыки, казалось, готовы в любую минуту оторвать кусок от плоти своей жертвы. Бескровные губы монстра были растянуты в усмешке, а сиреневые глаза с узким зрачком со звериным прищуром смотрели прямо в лицо пирата. Ясон увидел как впереди с силой из стороны в сторону шевелился гибкий хвост перевертыша, а вокруг правого запястья мужчины сомкнулись длинные белесые пальцы сирены, царапая острыми когтями нежную кожу. Вся прелесть сирены ушла, исчез образ Эйли, обнажая
