Когда губы Магнуса коснулись шеи, оставляя на ней поцелуй, Алек решился, выдыхая куда-то в сторону, запрокинув голову, чтобы магу было комфортно ласкать нежную кожу:
— Магнус… Я… — облизнув опухшие губы, Алек продолжил: — Магнус… Я хочу сегодня по-другому… Вместо тебя…
— О, — мгновенно понял несколько шокированный Бейн. — Конечно, любимый, как пожелаешь.
Нефилим прекрасно знал, что нужно и как, ведь он использовал все это на Магнусе. Но было так непривычно видеть, как мужчина, заняв его, Алека, позицию, медленными, жадными поцелуями спускается вниз, захватывая губами твердые горошины сосков и обводя языком впадинку пупка. Конечно, все это Бейн проделывал и раньше, используя позу наездника, но сейчас Алек чувствовал себя совсем иначе — не брал, а отдавался. И нетерпеливо ждал момента, когда влажные, скользкие пальцы проникнут внутрь, а упругие губы, одновременно с этим, сомкнутся вокруг его естества.
Перстни, все-таки, пришлось снять.
Лайтвуд терял голову от необычных и непривычных для него ощущений. И никакой боли. То ли Магнус применил магию, то ли он был настолько нежен, трепетно растягивая упругие стенки, но Алек ничего, кроме странной наполненности не чувствовал, выгибаясь и отдаваясь колдуну.
Ноги нефилима разъезжались в стороны, давая больше доступа, пока он сам, закусив губу, метался на подушке. Руки судорожно комкали синюю простынь, Алек растворялся в своем чувстве, успокаивающем его разбереденное сердце. Магнус ласкал умело, беря плоть на всю длину, громко причмокивая и довольно урча, как большой сытый кот. Неудивительно, что Алек не заметил, как к двум пальцам присоединился третий, ритмично двигаясь взад-вперед, готовя к гораздо большему.
Когда Бейн осторожно вошел в Лайтвуда, его глаза светились желто-зеленым кошачьим огнем. Казалось, маг сейчас задохнется от нахлынувших ощущений и эмоций.
— Ах… Алек…сандр… — только и смог рвано выдохнуть Магнус, тут же глухо застонав и откидывая голову назад.
Лайтвуд за талию прижимал Магнуса к себе, захлебываясь собственной экзальтацией. Наконец, Алек мог с уверенностью сказать, что они с Магнусом стали одним. Теперь лучник принадлежит только ему.
— О, ангелы… Боже, Магнус… Это… Двигайся, пожалуйста… Прошу, двигайся! — Лайтвуд не сдержал всхлипа, сорвавшегося с губ, пытаясь самостоятельно насадиться поглубже.
Бейн тут же отреагировал, стараясь не сорваться на бешеный темп сию же секунду. В какой бы омут страсти он не падал, но о партнере заботился всегда. Тем более, если это — самый прекрасный, нежно и трепетно любимый, сладостно-горячий и родной нефилим.
Постепенно толчки становились все сильнее и резче, стоны — громче и отрывистей, перемежаясь, порой, неразборчивым шепотом; воздух, пропитанный густым, пряным ароматом, с трудом проталкивался в горло, обволакивая влажные от выступившего пота тела. Возбуждение тугой пружиной свернулось внизу, грозя вот-вот распрямиться.
Алек не сдержался первым. Вцепившись в плечи Магнуса, нефилим выгнулся в спине и с протяжным стоном излился, пачкая свой живот и грудь. Магнус на секунду замедлился, чем вызвал недовольный глухой упрек в мутных от оргазма ореховых глазах лучника. Взмокший и раскрасневшийся, он подался навстречу магу, как бы намекая, что тот может двигаться дальше, ведь все еще не кончил.
А Бейн просто глаз не мог оторвать от такого восхитительного, в этот миг, возлюбленного. Процесс хотелось растянуть до бесконечности, но то, с какой силой сжал его естество изнутри Алек, сыграло завершающий аккорд. Толкнувшись последний раз, сильно и упруго, Бейн, как ему показалось, едва не взорвался миллионом разноцветных искр, реально окутавших его тело вместо привычных, синих. Лайтвуд даже глаза вытаращил на столь необычную реакцию на оргазм, от Магнуса.
Когда сияние погасло и сам маг с некоторым удивлением осознал, что остался цел, а не превратился в огни фейерверка, то отразил восхищенно-восторженного Алека, распластавшегося под ним.
— Прости, милый, — чуть сконфузился Бейн, укладываясь рядом и поглаживая нефилима по щеке. — Это даже для меня нечто новенькое… Не думал, что способен на такое.
Лайтвуд был польщен. Правда. У Магнуса за его долгую жизнь наличествовало множество партнеров, но он сам только что признался, что подобный искристый экстаз испытал только с Алеком.
Улыбнувшись, Алек по привычке нашарил ладонь Бейна и переплел их пальцы. Повернувшись на бок так, чтобы видеть любимого, охотник любовался им, не сводя взгляда. Присутствие Магнуса в жизни Александра казалось сродни чуду. Магнус Бейн — это настоящее чудо!
Алек все еще тяжело дышал после перенесенного крышесносного удовольствия. Внизу поясницы слегка тянуло, тем не менее, Алек мог с уверенностью сказать, что безгранично счастлив. Поглаживая руку Магнуса большим пальцем, рисуя только ему понятные круги, Алек произнес тихо, но отчетливо:
— Спасибо.
— И тебе, — улыбаясь, промолвил маг. Глаза его на миг увлажнились — он испытывал столь же сильные чувства и эмоции, как и Александр. — Без тебя моя жизнь была слишком пустой, фальшивой и никчемной. А теперь у нее есть смысл — ты.
Охотник лишь сглотнул ком, образовавшийся в горле. Шумно выдохнув, он прижался к Магнусу, а тот в свою очередь положил голову ему на плечо, зарываясь носом в шею. Их сомкнутые руки легли на живот Алека, который, наконец, почувствовал, что сердце перестает нещадно ныть от дурных мыслей. Магнус сам по себе являлся панацеей от всяческих невзгод. И Лайтвуд точно знал, что проснется с новыми силами, чтобы и дальше продолжить защищать Сумеречный мир, ища способы спасти брата.
========== Глава 8 ==========
Золотистые пряди потускнели. В неровном приглушенном свете Институтского лазарета, лежащий на одноместной кровати, парень казался бледным, как Смерть, будто из него выкачали все соки, оставив пустые бескровные жилы. Джейс смотрелся ужасно, как кукла, дышащая через раз. Укрытый одеялом по шею, Вэйланд являл собой печальную картину для каждого, кто знал, какой в обычной жизни неугомонный и деятельный, этот сумеречный охотник.
Сгорбившаяся фигура, сидящая на стуле рядом, выглядела не менее удручающе. Алек, который зашел к брату с утра пораньше, стоило ему покинуть лофт Магнуса, не мог заставить себя встать с треклятого старого покосившегося стульчика с кривыми ножками, чтобы заняться какими-либо другими делами. После вчерашнего, Лайтвуд чувствовал себя значительно лучше, чего нельзя было сказать о Джейсе. Безмолвные братья не знали, что с ним, Магнус не знал, что с ним, никто не знал… И Александр тоже, несмотря на то, что все еще считал Джейса своим парабатаем, пусть их больше и не связывала руна.
Протянув руку, Алек зарылся пальцами в густую шевелюру волос брата, смахивая частично упавшую на лоб тускло-золотистую челку.
— Джейс, — хрипло пробормотал Алек, —
