Лайтвуд подавил в себе желание пощупать пульс брата. Лучник знал, что наткнется на слабые толчки, продолжавшие разносить кровь по сосудам, достигая сердца. Тем не менее, Джейс не открывал глаза, и для Алека состояние брата становилось сродни пыткам.
До прихода в лазарет Алек хотел найти Иззи, чтобы выяснить подробности вылазки, но, проходя мимо приоткрытой комнаты девушки, увидел, как сестра, бережно прижимая к себе рыжеволосую Клэри, успокаивала ее, стирая с щек текущие капельки слез. Александр не решился лишний раз тревожить подруг. Его сердце только сжалось от боли в который раз. Прикрыв глаза, Алек направился в лазарет, явственно ощущая, как на него начали давить стены Института, лишая кислорода.
Когда в помещение зашел один из медиков, Алек поторопился уйти к себе в кабинет, чтобы никто не увидел, сколько страдальческой муки отражалось на его лице. С утра нефилим отправил очередное письмо Королеве Благих, но и оно осталось без ответа, что само собой подразумевалось, как отказ идти на контакт. Выхода не было — нужно обо всем сообщать в Конклав.
Но прежде чем вновь вызывать на связь Инквизитора, Алек собрал всю поступившую информацию, коей с ним поделились Рафаэль и Люк. Сантьяго, будучи главой одного из самых больших вампирских кланов, отправил своих подчиненных искать Джонатана Моргенштерна по всем возможным злачным углам города. Люк включил в розыск полицейских и всю стаю, но результатов никаких не было. Точнее, этот результат и знаменовал, что Магнус прав: Джонатана следовало искать либо в Благом Дворе, либо в Эдоме.
Набрав видеозвонок в Идрис, Лайтвуд обо всем рассказал Имоджен Эрондейл, и тут же услышал претензии, что некогда кое-кто упустил Джонатана, не позаботившись удостовериться в его смерти, из-за чего теперь Джейс находится в самом плачевном для него состоянии.
Алек промолчал, не став напоминать, что сама Имоджен проворонила, как Консул Малахи, прямо под носом у Инквизитора, встал на сторону Валентина, убившего Джейса. Скривившись, парень довольно невежливо перебил Имоджен, осведомляясь, как ему следует поступить в данной ситуации, когда Королева фейри приняла сторону врага, явно укрывая у себя сына Валентина.
— Что же еще, мистер Лайтвуд? — отрывисто произнесла Инквизитор. — Нарушить границы Благого Двора и потребовать выдать сына Валентина!
— Границы Благого Двора нарушить невозможно без приглашения Королевы! — запротестовал Александр. — Ее королевство окружает Зачарованный лес, выбраться из которого невозможно, если не знаешь путь, и к самому Двору не подступиться.
— Это ваши проблемы. Вы — глава Института! — сверкнула взглядом голубых глаз женщина, сведя тонкие брови к переносице. — Насколько я помню, Магнус Бейн вовсе не был против поддержать Королеву в ее планах разыскать Валентина и объявить некий… с позволения сказать… бойкот всем сумеречным охотникам. Так будьте добры, обратитесь с требованием помощи к нему. И научитесь уже исправлять свои ошибки, молодой человек.
Алек едва не рассвирепел, сжав кулаки и скрипнув зубами.
— Мой внук в ужасном состоянии, — продолжила Имоджен. — Я хотела бы, чтобы он был отправлен в Идрис для лучшего ухода.
— Джейс не выдержит перемещения в портале, — тут же возмутился Алек, в ужасе представив, что может случиться с братом в случае, если Инквизитор исполнит свою задумку. — Он слишком слаб для подобного.
Женщина осеклась, но тут же упрямо оповестила, что, в таком случае, вышлет лучших медиков для контроля над состоянием внука. И, если его действительно нельзя перемещать, они присмотрят за пациентом и будут докладывать о любых изменениях с ним. Или…об отсутствии таковых. На этом моменте голос Имоджен задрожал.
Алек внезапно испытал к Инквизитору острое чувство жалости. Да, она жесткая и несгибаемая, часто поступающая на грани несправедливости, высокомерная и не чувствующая сожалений по отношению к другим. Но Джейс — ее внук. Единственное родное существо, учитывая, что она потеряла всю семью. В какой панике сейчас находится разум женщины, при мысли о том, что и его может не стать? У него, Александра, хотя бы есть Магнус, отец с матерью, Иззи, Макс…
Алек промолчал, и женщина разорвала связь.
Подумав немного над тем, что предстоит каким-то образом вывести фейри на контакт, Алек вызвал к себе Изабель, которая пришла тут же, как только услышала просьбу брата.
Девушка выглядела не хуже, чем Джейс, но и лучшим ее вид назвать нельзя было: бледная, осунувшаяся. Иззи не улыбалась и не смеялась, а лишь устало натягивала на лицо подобие кривоватой приветственной улыбки. Александр прекрасно понимал ее чувства, но сделать для облегчения состояния ничего не мог.
У сестры также не было никакой информации относительно местонахождения Джонатана. Они с группой прочесали все кладбище и лес неподалеку, прошлись вдоль реки, но не напали ни на один след присутствия сына Валентина. Алек еще раз утвердился в правоте Магнуса и велел отозвать отряд — в общих поисках больше не было смысла. Моргенштерн находился за пределами их Мира.
— Как думаешь, Мелиорн принимает сторону Королевы? — неожиданно заговорил Алек, поглаживая переносицу задумчивым жестом.
— С чего ты вдруг заговорил о нем? — не поняла резкого перехода девушка, приподняв брови, но Алек промолчал в ответ, поэтому она продолжила: — Принимает он сторону своей Королевы или нет, но Мелиорн всегда был ей изрядно предан.
— Однако королевские поступки могут нравиться не всем, верно? — предположил Алек. — И Мелиорн уже нарушал правила, когда впустил Джейса и Клэри на территорию фейри.
— Это был единичный случай, — возразила сестра. — Он жестоко поплатился за это шрамом на лице, если ты помнишь, Алек. Он — рыцарь Благого Двора. Вряд ли Мелиорн пойдет наперекор запретам во второй раз. И, да, я не знаю, как с ним связаться, — увидев, как помрачнел Алек, Иззи слабо улыбнулась. — Я уже догадалась, с какой целью ты меня вызвал, но, к сожалению, я ничем не могу тебе помочь.
Иззи ушла в лазарет навестить Джейса, а Алек решил созвониться с Магнусом, чтобы рассказать о разговоре с Имоджен Эрондейл и о ее приказе от имени Конклава.
***
Магнус, проводив с утра Лайтвуда в Институт, вплотную занялся изучением Белой Книги. Он задался целью сделать так, чтобы в будущем извлекать ее на свет как можно реже. Пусть лучше нетленно лежит в тайнике, который не вскроет даже весь Благой Двор скопом.
Он потратил большую часть дня, отвлекшись лишь на стремительный перекус, что ему было совершенно не свойственно: Бейн, как истинный гурман, любил неторопливо вкушать яства, запивая изысканным вином, использовать лучший
