Атлантиде, ни о том, что я являлся членом этого племени. Все выглядит так, словно я вижу те времена глазами одного из представителей этого народа.
Кроме того, я не могу припомнить равнины Татарии, зато помню свою жизнь в горах Норвегии — сельскую жизнь, связанную с отчетливыми воспоминаниями об отце, который ездил верхом и метал копье лучше любого другого члена общины. Мне вспоминаются также долгие зимы, во время которых наш сельский дом на многие месяцы полностью засыпало снегом, — зимы, которые мы коротали, вырезая фигурки из дерева и упражняясь в воинском мастерстве с использованием самых разнообразных ножей. Может быть, именно это является моей связью с потерянным народом Атлантиды? Был ли мой отец тех времен членом этого племени? Если так, то как он оказался в Норвегии и, как и почему расстался со своим народом? В подобных случаях возвращение памяти не означает ровным счетом ничего, поскольку, как правило, вспоминаются только усвоенные в прошлой жизни знания, но не сама жизнь. Почти все знания Толтеков о прошлом основаны на передаваемых из поколения в поколение устных историях и мысленных идеограммах, пересылаемых Нагвалем в разум его преемника. Лишь изредка вместе с накопленными в те времена знаниями то здесь, то там на поверхность поднимаются обломки событий. Но почему именно этот обломок является таким важным? И почему он вновь и вновь преследует мой разум, когда я пишу предисловие к изданию этой книги на русском языке?
Возможно, это происходит потому, что этот обрывок глубокого прошлого обретает определенное содержание, если рассмотреть его в контексте одного из наиболее неясных пророчеств Безымянного. Среди множества записанных пророчеств существуют такие, которые действительно выглядят смутными, так как, судя по всему, представляют собой случайные проникновения в неведомое будущее. И все же, основываясь на опыте прошлого, можно обнаружить, что многие из этих кажущихся странными пророчеств совсем не так туманны, — странными могут показаться лишь определенные указания в их содержании, не согласующиеся с современными событиями в мире, но не само содержание. Ниже я привожу одно такое пророчество, объясняющее те причудливые мысли, которые вызывают у меня мысли о русских людях, и то, почему во время создания этого предисловия ко мне возвращаются воспоминания о моей необъяснимой связи с потерянным народом Атлантиды.
'С холодного Севера придут они, отважные мужчины и женщины из многочисленных племен, образующие сильную расу и продолжающие следовать в сердце своих сердец пути Сокровенной истины, — хотя они и не будут помнить ни причин, ни цели своего добровольного изгнания. В своих древних поисках искупления греха, который совершили не они, эти люди отложили Меч силы и сохранили только Копье Судьбы.
Перед их появлением силы, сосредоточенные в этом копье, разрушат многие их убеждения и разорят стены, которые так долго отделяли их от соплеменников. Из-за изгнания, из-за этого разделения душа этих людей будет отмечена великой бедностью тела и всепоглощающим одиночеством духа. Но именно эти бедность тела и одиночество духа вдохнули в них огромную силу предназначения и глубокую жажду жизни. Поэтому в сердцах этих людей пылает ненасытный огонь стремления и страсти, и пламя это позволит им первыми услышать прозвучавший призыв.
Приход этих людей вызовет страх у остального мира, но не по духовным причинам. Этот страх будет основам на причинах, порожденных невежеством, и потому их подлинный приход будет вначале незамеченным… Вот почему они придут незримо и возьмут мир штурмом. Они возьмут его не Мечом, а Копьем, властью судьбы и силой своего страстного стремления к жизни и к Единой истине, Эта сила предназначения, эта жгучая страсть сметет все на их пути, словно огромный неослабевающий прилив, Они будут икать во всех умах и сердцах Единую Истину и не прекратят своих поисков, пока не найдут то звучание, которое вечным эхом отдавалось в их сердцах и которого они ждали все это время. Этот звук насытит их внутренний огонь, и вокруг него они возведут новую империю — империю, основанную не на политической власти, но только на Единой истине, — и распространят ее сквозь все политические и естественные границы'.
Так гласит древнее пророчество. Причина, по которой подобные пророчества выглядят неясными, вполне очевидна.
И все же, по уже описанным причинам, я чувствую, что это пророчество повествует о русских людях.
Подтверждающим это чувство фактом является то, что Запад очень долго боялся политического и ядерного могущества Советского Союза, но теперь, когда СССР уже не существует, Запад перестал рассматривать его как угрозу и ослабил свою долговременную бдительность. Более того, характер и положение описанного в этом пророчестве народа удивительно подходит русским людям наших дней, а если мы задумаемся о том, какой спокойной и бесплодной стала большая часть Запада теперь, когда советский социализм уже не представляет для них политической угрозы, мысль о том, что пылкий дух русских людей сможет вновь воспламенить в умах и сердцах Запада видение нового мира, покажется не такой уж странной.
Мне кажется — и я считаю, это совершенно поразительным, — что существует какой-то огромный смысл в том, что так скоро после появления этой книги именно русское издательство первым обращается к нам по поводу прав на перевод на иностранный язык. Однако мы не можем строить свое будущее на неопределенностях, и потому слишком многому предстоит найти подтверждения, прежде чем, возможно, будет хотя бы предположительно принять мои чувства в отношении приведенного выше пророчества. И все же я продолжаю помнить о нем, и уверен, что стоит внимательно наблюдать за откликом русских людей на учения Толтеков. Возможно, русские люди действительно возьмут этот мир штурмом. В этом отношении Запад определенно нуждается в новой вспышке видения и внутреннего огня. Быть может, потерянный народ Атлантиды будет узнан и принят в объятия мира. Возможно, я, в конце концов, разгадаю тайну этого туманного фрагмента своей памяти.
Эта книга — приветствие моему любимому учителю, Нагвалю Дж., который направлял моих соратников-воинов и меня самого с помощью железной воли и бескомпромиссной дисциплинированности человека, серьезно относящегося к своей ответственности; его безусловная любовь ко всем нам и глубочайшая мудрость всегда оставались для нас источником могущественного вдохновения.
БЛАГОДАРНОСТИ
Множеству людей, щедро даривших свое время и энергию, чтобы помочь мне произвести на свет эти книги. Мэриэнн, женщине- нагваль, за неистощимое ободрение, успокаивающую силу и женское знание, моим собственным ученикам за их марафонские сеансы корректуры и плную энтузиазма поддержку; Анне- Тиа за ее помощь в первичном редактировании; Сюзан, Эмили и Рошедд за вдохновенные иллюстрации; Оливии за тяжелейшую работу с индексным указателем, Элизабет — за ее поддержку; Чарлзу Митчли, моему английскому редактору и издателю, за его чуткий подход к работе, которую часто нелегко выразить на понятном английском языке; издательству 'София': переводчику Кириллу Семенову и редактору Ине Старых, менеджеру Андрею Костенко, а также Андрею Дихтярю, коммерческому директору, за открытое дружелюбие и энтузиазм; множеству людей, которых слишком много, чтобы упомянуть их всех, и которые сыграли большую роль в осуществлении этого проекта; и наконец — но совсем не в меньшей степени, — моим четвероногим друзьям, которые так часто терпеливо дожидались прогулки или обеда, позволяя мне закончить очередную главу.
Крепко обнимаю — спасибо вам всем!
Во времена до начала времен, когда орaжево-красное солнце было совсем юным, а планета Земля
