Люциан для всех всегда был… Люцианом. Постоянной величиной. Скалой посреди волн. Мощнейшей силой. За это им восхищались. И он нуждался в том, чтобы в нем нуждались. Весь абсурд заключался в том, что именно сейчас, когда он демонстративно доказывал свое фантастическое могущество, он казался более уязвимым, чем раньше. Именно сейчас, когда своими сильными руками защищал меня от всех опасностей, он показывал свою слабость, которая потрясла меня до глубины души. Он пытался это скрыть, но он страдал. Люциан нуждался во мне. Как и я в нем.
«Прости меня», – прошептала я.
Грудь Люциана с усилием поднималась и опускалась. Колдовской огонь до сих пор буйствовал вокруг нас. Я не знала, услышал ли он меня. Но я не смела пошевелиться, чтобы посмотреть на него. Я боялась даже дышать. Если бы он отвлекся хоть на мгновение, это могло стоить мне жизни.
«Нет, Ари. – Его голос звучал обессилевшим. Он так не вязался с воинственной решимостью, написанной у него на лице. – Это я виноват. Я больше не могу ясно мыслить. Эта сила… – Он в отчаянии закрыл глаза. – Мне страшно, Ари. Я не знаю, как ее контролировать».
От его признания у меня сжалось горло.
Я осторожно подняла руку и прикоснулась к его щеке. Стоило ему почувствовать мое прикосновение, у него перехватило дыхание. Он не двигался – словно хотел остановить этот момент. Затем он выдохнул и распахнул глаза. Из них исчезла вся тьма, и остался лишь прекрасный зеленый цвет морской волны.
«Я тебе помогу…» – пообещала я. Очень медленно я поднялась на мысочки и мягко прижалась губами к его губам. Я не знала, как это отразится на его концентрации. Но Люциан ответил на мой нежный вопрос со страстью, которая украла у меня дыхание, разум и сердце – снова. Он прижимал меня к себе, держал меня, защищал, завоевывал.
Его поцелуй заставил меня забыть, что мир вокруг нас тонул в огне, потому что пламя, которое он зажег в моей душе, пылало ярче и горело жарче.
Наконец он отстранился от моих губ, еще раз или два коснулся меня губами и прислонился лбом к моему лбу.
«Мне так жаль», – хрипло признался он. Его руки продолжали поглаживать мою талию и спину. Он хотел насладиться каждой секундой, когда его клятва была над нами не властна. И я ощущала то же самое.
«Всё будет хорошо, Люциан».
Он кивнул и пристально посмотрел мне в глаза.
«Об этом я позабочусь».
Я улыбнулась.
«Вместе».
Я как раз собиралась поцеловать его во второй раз, когда магический огонь вокруг нас погас. Мне захотелось заорать во весь голос от разочарования, как вдруг мое внимание привлек чересчур знакомый голос.
– Мне еще нужны эти двое, тупицы!
В лучах света, которые падали из зала в темный коридор, я увидела, как ведьмы поспешно расступались, пропуская вперед фигуру Тристана. Он разжал кулаки. Голубые молнии вырвались на свободу и ударили в растерявшихся ведьм. Они попадали на пол, как марионетки, которым перерезали ниточки, за которые дергал кукловод. После этого он поднял руки ладонями наружу, и голубые ободки вокруг его радужек пропали.
– От меня не исходит никакой опасности, Люциан! – заверил Тристан. – Отпусти Ари! Или ты хочешь нарушить свою клятву?
Люциан нехотя выпустил меня из кольца своих рук и задвинул себе за спину. Мое тело взбунтовалось, как будто, согрев на краткий момент, меня зашвырнули назад в ледяную воду.
– Откуда ты об этом знаешь? – подозрительно тихо спросил Люциан. До нас донесся практически беззвучный смех.
– Было довольно сложно навязать верховному мастеру нужную идею, – сознался он, прежде чем кивнуть в мою сторону. – В отличие от ее матери…
«Окей, вот теперь меня это достало!» Я бросилась на Тристана с голыми руками. Люциан перехватил меня уже на втором шаге. Он обвил рукой мою талию, высоко поднял и опять поставил на ноги в безопасном месте у себя за спиной.
Его взгляд четко говорил: «Не позволяй себя спровоцировать!» А подрагивающий уголок рта давал понять, что ему понравилось мое буйное поведение.
«Пройди сквозь портал».
Верно. Я чуть не забыла, что Марек обеспечил нам возможность для побега. Но все равно я одна бы не…
«Я пойду за тобой», – проговорил Люциан, успокаивая мой протест.
Тристан сделал два почти незаметных шага по направлению к нам. Люциан подался назад, таким образом придвигая меня ближе к туману призмы.
– Всё, что я делал, было ради твоего благополучия, Ари.
– Я больше ни одному твоему слову не поверю, – выдавила я. Тристан отреагировал не так, как предполагалось. Из его голоса пропали вызов и вся жестокость. Он казался подавленным.
– Без пророчеств Кинтаны у тебя бы не было никакого средства давления на Верховный Совет.
К несчастью, в этом он был прав. Тем не менее я больше ни разу ему не поддамся.
– А, и какую же отговорку ты выдумал для черных ациамов? – едко полюбопытствовала я. – Ты точно знал, какой эффект они должны были оказывать на Люциана!
– Нет, этого я не знал, – зашипел он. – Поначалу я думал, что они могут вернуть силу Танатосу. А когда обнаружил, куда на самом деле утекает вся сила, возвратил все ациамы до последнего.
– Ты лжешь. – С отвращением я покачала головой и воспользовалась шансом еще немного приблизить нас к порталу. – И к тому же не очень хорошо.
– Я лгу? Тогда спроси своего любимого! – Презрение, которым он наградил Люциана, было почти невыносимым. – Уже несколько дней никто не умирал, кроме синеволосого воина.
– Потому что ты начал опасаться моей силы, – рыкнул Люциан.
– Нет, потому что беспокоился, что еще ты можешь сделать Ари. – Голубое сияние невольно опять вернулось во взгляд Тристана. Он казался по-настоящему разгневанным. – Еще бы чуть-чуть, Люциан, и на моем плече она бы искала утешение.
В тот момент, когда я услышала слова Тристана, до меня
