— Тише, тише, это сон! — потряс я его за плечо.
Он рывком сел, отпрянул от меня и тут же натянул одеяло до макушки, мелко дрожа и всхлипывая под ним. В темноте он казался таким жалким и несчастным, что я не выдержал и погладил его по плечу, нехотя усаживаясь рядом с ним на пол.
— Спи, Лука, тебя никто не обидит, спи…
Он затих ненадолго, а потом взорвался новым приступом плача, выпутавшись из одеяла и бросившись мне на шею. Я гладил его по спутанным липким космам и шептал что-то успокаивающее, а он жарко сопел мне в грудь и прижимался еще сильнее. Пожалуй, одних бань будет мало. Заглянем к цирюльнику… пусть побреет его наголо, как меня. Чисто и опрятно. А пока пусть спит на кровати, а то еще подхватит простуду и рассопливится. А я уж как-нибудь на полу переночую…
— Фронляйн Пихлер, поймите, вам нельзя сейчас возвращаться в театр, — увещевал я упрямицу за завтраком.
— Но мне надо! — капризно ответила Мишель, отставляя чашку со свежезаваренным кофе и устремляя на меня жаркий взгляд с поволокой.
— Это колдовство, — пояснил я в который раз. — Его источник неизвестен. Это может быть еда, питье, человек в вашем окружении. Вам надо скрыться на время, лучше всего даже уехать из города. Сегодня же отправляйтесь в монастырь святого Августина, там есть женская обитель. Думаю, вам не откажут в убежище. Госпожа инквизитор вас сопроводит.
— Еще чего! С ума сошли? У меня скоро репетиция! — она нервно постучала по циферблату изящных наручных часиков на запястье. — Мы готовим новое представление для Фердинанда! Празднование тридцатилетия Его Величества перенесено в Винден, это такая честь для всех нас!..
— Хватит! — раздраженно оборвал я ее. — Вы должны думать о собственной жизни, а не об императоре! Колдун или колдунья охотится за девушками, которые похожи на первую жертву, на Ежению Даугав.
— Кысей, — горячая ладошка легла на мою руку. — Просто признайтесь, что ревнуете к Императору… Ой!
Неуклюжий балбес задел чашку и вывернул горячий кофе прямо на приму.
— Придурок! — Пихлер вскочила на ноги и затрусила обожженной рукой. — Платье! А мои часы! Что ты наделал! Ты хоть знаешь, сколько они стоят! Идиот!
— Лука! — разозлился я. — Исчезни с глаз моих долой! А вы, Мишель! Я заплачу за испорченные им часы, но вы поедете в монастырь и останетесь там, пока колдунья не будет поймана! Это не обсуждается! А если будете упрямиться, то госпожа инквизитор получит разрешение на ваш арест! В ваших же интересах не чинить препятствия дознанию!
Я поймал слугу за ухо и потащил его за собой к привратнику.
— А ты, Лука, наказан. Фрон Грег, вам помощь нужна? Займите его полезным делом, да так, чтобы спины не разгибал. А будет упрямиться, разрешаю вспыпать розгами!
Нишка не обрадовалась тому, что ей придется сопровождать капризную приму в монастырь, а уж про то, чтобы остаться там вместе с ней, и слышать не захотела. Почему с женщинами так сложно?
— Госпожа Чорек, — попытался я воззвать к здравому смыслу. — Согласитесь, если я останусь в женской обители охранять Мишель, это будет выглядеть несколько странно.
— Можно подумать! — фыркнула инквизитор. — Вашу репутацию сложно испортить еще больше.
— Все! — вскипел я. — Это вы останетесь с Пихлер! Не смейте спорить!
— Нет! — упрямо мотнула головой Нишка и набычилась. — В монастыре ваша прима и так будет в безопасности.
— Госпожа Чорек! У меня появился след. Сегодня я встречаюсь с Рыбальски, чтобы…
— Это мое дознание!
— А разве я спорю? Ваше. Только с вами Рыбальски не станет говорить. Потому что вы — инквизитор, а я… Уважаемый профессор и чудаковатый богач, который собирается купить у него замок. Каждый должен заниматься своим делом. Идите уже, — я подтолкнул ее к вышедшей из гостиницы Пихлер.
Позади нее с жутковатой ухмылкой тащился Лука, сгорбленный под тяжестью чемоданов. Шустрый привратник уже приспособил балбеса к хозяйственным делам, так что за него я мог быть спокоен. Нанятая Лешуа парочка головорезов болталась неподалеку, готовые перехватить безумицу, как только она посмеет сунуться к Пихлер. Это непременно должно сработать, надо только подождать. Я тяжело вздохнул и велел извозчику ехать в особняк Рыбальски.
Рыбальски сиял. А еще его было невозможно заткнуть. Он разливался соловьем обо всех прелестях Соляного замка, едва ли не подпрыгивая от нетерпения на сидениях в экипаже и постоянно хватая меня за руки. Мы выехали за пределы города и теперь тряслись по размытой весенними паводками горной дороге.
— Фрон профессор! Вы бы только видели, какой потрясающий вид открывается с его террас! Замок построен прямо в скале, защищен столь надежно, что из него даже хотели сделать форт!..
— Я знаю, — вставил я. — Простите, фрон Рыбальски, но я хотел бы…
— Все будет! Все будет, как захотите! Да, замок несколько запущен, но уверяю вас, так даже к лучшему. Вы сможете устроить там все на свой вкус!
— Фрон Рыбальски…
— А водопад? Вы знаете, что там есть природный водопад, который снабжает замок водой? Можно устроить купальни!
— Послушайте…
— А стеклянная библиотека? Это же настоящее чудо! Словно попадаешь в иной мир!..
— Алиса Вагнер! — рявкнул я, отчаявшись перебить Рыбальски. — Я хочу поговорить о ней!
— Ох, ну конечно же! — он всплеснул руками и радостно хлопнул меня по плечу. — Мне уже все известно. Вы просто кудесник! Уж не знаю, что вы наговорили моему сыну об этой девке, но он разругался с ней вдрызг! Просто вдрызг!
— Я ничего… — ошеломленно пробормотал я, но Рыбальски уже несся дальше.
— Вы не подумайте, что я забыл о своем обещании. Раз обещал отдать вам замок в половину цены, то так и будет. Репутация превыше всего. Да и бог с ним, с замком! Сын важнее!.. Я вам так благодарен, что вы даже не представляете…
— Вы встречались с Алисой? Она похожа на Ежению Даугав? — спросил я прямо, наплевав на все уловки, и это наконец подействовало.
Рыбальски осекся на полуслове и застыл. Воцарилась благословенная тишина.
— Ежению? — растеряно переспросил он. — Откуда вы?..
— Расскажите мне про нее, — попросил я.
И на всякий случай добавил:
— Мне надо понять, похожа ли на нее Алиса.
Рыбальски провел по лицу рукой, словно смахивая невидимую паутину, и сгорбился.
— Нет, — ответил он.
— Это надо для дела…
— Нет, не похожа. Алиса ни капли не похожа на Ежению. Совсем не похожа. Зачем вспоминать? Я не хочу.
Серый замок в лучах полуденного солнца казался
