Косматые брови Дюргера поползли вверх в удивлении.
— Это ж как так?
— Ни один замок не стоит человеческой жизни. И еще… — я ненадолго задумался. — Если мне повезет, то я вернусь вместе с Цветочком… в смысле, вместе со светлой вояжной Ланстикун. Надо подготовить для нее комнату. Но без лишнего шума, сами понимаете.
Дюргер потрясенно крякнул, а его брови уже грозили уползти на макушку и обосноваться на затылке.
— Кхм… Так это ж как… Так ведь она ж пострашнее имперских войск будет-то… Помнится, Блоху умыкнула прямо из-под носа посольской охраны… чисто демон! Нельзя ее сюдой пускать!
— Не преувеличивайте, воевода. Мы в состоянии с ней справиться. Лучше подумайте, как не дать ей отсюда сбежать.
— В подземелье ее! И дверь замуровать!
— Ну не так кардинально. Она все-таки светлая вояжна и моя… мм… моя первая пациентка. Позаботьтесь, чтобы комната была теплой… Хриз ненавидит холод и сырость. Вот заодно будет вам чем занять своих бойцов. Думаю, второй этаж, южное крыло возле купальни подойдет. Там много света. Проследите, чтоб были обеспечены все удобства.
— Мастера нужны… — приуныл воевода.
— В городе найму и отошлю к вам. И не забудьте про монастырских голубей. Лу у себя? Хочу с ней попрощаться. Кстати, за ней тоже приглядывайте, вдруг чего с собой сделать решит… Не нравится она мне.
Дюргер пожал плечами, но ответить не успел. Луиджиа выскочила во двор, как будто специально дожидалась на лестнице, что о ней вспомнят.
— Фрон профессор!
— Ты зачем встала? Тебе лежать надо! — напустился я на нее.
— Вы же в город, да? — заглянула она просительно мне в глаза. — И будете видеть госпожу?
— Буду, — осторожно кивнул я.
— Спросите у нее! Пожалуйста, спросите!..
— Спросить что?
— Почему она забрала… — Лу осеклась, заметив, что я нахмурился, и поправилась, — почему кто-то, похожий на нее, забрал моих малышек!
— Господи, Лу, ну сколько раз можно повторять, что Хриз не могла…
— Просто спросите! Если это не она, то должна знать!
— Откуда ей знать!
— Она должна знать, что кто-то разгуливает в ее облике!.. Пусть узнает, кто! И разберется!
Девушка развернулась и пошла обратно, неуверенно ступая и пошатываясь. Воевода понимающе мне кивнул и последовал за ней, поддерживая ее под руку. Велька нетерпеливо поправил уздечку на лошади и поторопил меня:
— Фрон, пора. А то по самой жаре придется ехать.
Но я все медлил. Слова Лу не давали мне покоя. Я ведь тоже видел Хриз, хотя и во сне. Или не Хриз, а кого-то, похожего на нее?.. Совпадение? Или безумное наваждение Соляного замка?
Едва приехав в город, я поспешил к полковнику Гогенфельзену, который обосновался в особняке Рыбальски. Глава Часового корпуса принял меня в своем кабинете, пребывая в скверном расположении духа.
— Вернулись, фрон профессор? Натворили здесь дел, кашу заварили, а мне расхлебывать! А ведь я вам поверил!
— А я вас разве обманул? Кстати, помните, я рассказывал про записи профессора Гибауэра? Вам интересно?..
Полковник жадно выхватил протянутый ему лист, лихорадочно шаря по карманам в поисках очков.
— Они у вас в нагрудном кармане, — подсказал я.
— Да-да, спасибо… Точно, вот фамильная печать профессора. Не может быть!.. Это же колесная передача, а тут отражатель!.. Искра?.. А тут… не понимаю… А где остальное? — оторвался он от изучения и требовательно посмотрел на меня.
— Все имеет цену, фрон полковник, — нагло и без приглашения уселся я на диван. — Вояжна Ланстикун. Как только ее признают неподсудной сумасшедшей и отдадут мне на лечение, так и получите все остальное. Кстати, я хочу ее видеть.
Полковник заметно занервничал.
— Фрон профессор, в крепости сейчас всем заправляет Федосей. Будет сложно устроить свидание, потому что он…
— Почему? Как он может помешать? Как официальный представитель Ордена Пяти на предстоящем судебном заседании, я имею право посетить обвиняемую и ознакомиться с ее показаниями. Или империя решила наплевать не только на светские законы, но и на церковные?
— Что вы, что вы!.. Не надо так горячиться. Я поговорю с Федосеем. В крайнем случае устроим… Да, Гуго, кажется, у него на хорошем счету… Договоримся. Устроим вам свидание.
— Гуго? — нахмурился я в смутном подозрении. — Уж не Гуго ли Барнум?
Гогенфельзен рассеяно кивнул, протирая платком очки и щурясь на солнце.
— Он самый. Кстати, фрон профессор, вам есть где остановиться? Сейчас Винден переполнен наемным сбродом, беспорядки на улицах и перебои с припасами… А в моем доме вы всегда желанный гость. Заодно обсудим изобретения вашего отца?.. Согласитесь, в них есть нечто общее с идеями уважаемого профессора Гибауэра…
В кофейне «Золотая роза» от прежнего уюта и винденской сытости не осталось и следа. Кофе уже не подавали. Торговые тракты были перекрыты, а с последними запасами кофейных зерен торговцы расставаться не спешили. Но я посулил втрое выше цену, и мне принесли две чашки ароматного крепкого напитка и скромную тарелку немного обветрившихся плюшек. Нишка запаздывала, из-за чего я начал волноваться. Дурной сон, привидевшийся мне в замке, не давал покоя. А если на суде все пойдет не так, как я планировал? Если Хриз приговорят к казни? Или же у генерала сдадут нервы, и он избавится от пленницы?
Я вздрогнул от неожиданности, когда неслышно подкравшаяся Нишка хлопнула меня по плечу и плюхнулась на стул напротив.
— Ух ты! Кофе? У богатых свои причуды… — она жадно набросилась на плюшки, запивая их обжигающе горячим кофе.
— Госпожа Чорек, — нетерпеливо побарабанил я пальцами по столу. — Новости есть?
— Угумс… Мня… врят… Млчит…
— Прожуйте… — поморщился я.
— Казначей, старый пень, мне не доверяет. Шастает к арестантке на свидания. И молчит!
— А его пускают?
— И не только… ик… его, — сыто икнула Нишка. — Они что-то затевают.
— Кто бы сомневался… — пробормотал я. — Вот зараза, она опять из судебного заседания цирк устроит. А кто еще посещал вояжну?
— Воевода Даугав, — принялась перечислять Нишка, загибая испачканные в сахарной пудре пальцы, — этот твой надутый поварешка… ик… потом еще лекарь Дудельман… пфф… ик… опять ко мне клеился, заноза в заднице… Так, кто еще? Ик… еще какая-то белобрысая девица… вроде портниха?.. Папаша Жирарди вчера навещал… Кто… ик… еще был?.. Бургомистр был, аускрет был… А! Еще эта язва Шарлотта… ик… принесла себя, вся из себя такая важная, тьфу, смотреть противно!..
— У них там в крепости что, проходной двор что ли? — только и мог выдать я, задохнувшись
