На утро мне полегчало настолько, что я пинками выставила Пиону из спальни, пригрозила Тени пожизненным потреблением молока и наорала на Мартена. Антон почел за благо ретироваться и не попадаться мне на глаза, поэтому я в растрепанных чувствах поехала в порт. В столицу шел один корабль, "Спящая Изабелла", но его капитан, не моргнув и глазом, заявил, что все билеты выкуплены. Следующий корабль отправлялся только через неделю. Услышанное мне не понравилось, равно как и то, что капитан мне нагло врал. Я потребовала список пассажиров и, разумеется, получила отказ. Пришлось надавить на капитана, используя наваждение. Как я и думала, святоша успел подсуетиться и через Эмиля перекрыть мне пути к отступлению. Ну ничего… Теперь у меня имелся список пассажиров, а перекупить у кого-нибудь из них место на корабле было плевым делом. Стоило поторопиться, пока этот мерзавец полностью не очухался.
Купец Этьен любезно согласился уступить мне каюту на корабле, даже не потребовав дополнительной платы, особенно когда я пообещала ему похлопотать в столице по его вопросу. Немного поколебавшись, я заехала к поверенному Цомику. Он неплохо себя показал, оставаясь верным моим интересам, но меня смущал его возраст. К счастью, рассеивая мои опасения, он представил своего сына и клятвенно заверил, что пока позволяет здоровье, будет лично заниматься всеми делами. Ему предстояло проследить, чтобы Пиона получила наследство и разумно им распорядилась. Кроме того, я просила его присмотреть за делами пекарни и доходного производства корсетов, на продажу которых предстояло получить разрешение торговой гильдии. Еще был Мартен, чью разрушительную жажду изобретений надо было направить в созидательное русло. Это вменялось в обязанность сыну господина Цомика, который торжественно обещал мне, что похлопочет о заказах Мартену на некоторые полезные изобретения со стороны мануфактур. Последний визит я сделала Отшельнику. Привезла серьги и кольцо с черными алмазами в подарок его невесте, Хрустальному Колокольчику. Отшельник заверил меня, что беспокоиться не о чем, и клятвенно пообещал присмотреть за Антоном и Кысеем.
По возвращении домой меня ждала посетительница. Софи Бурже удивительно похорошела с нашей последней встречи и держалась довольно уверенно. Модная шляпка, небрежно наброшенное меховое манто и изумительные серьги из голубых топазов. Мне явно пришли что-то продемонстрировать. Софи сидела в гостиной подчеркнуто ровно, словно палку проглотила, но при моем появлении торопливо стянула тонкие перчатки, словно намеренно сверкнув изящным обручальным кольцом.
— Чем обязана, госпожа Бурже?
— Мне надо с вами поговорить.
— Так говорите, — я раздраженно опустилась в кресло, чувствуя, как вновь возвращается слабость, и начинает ныть затылок.
Софи набрала в грудь воздуха, до тошноты напомнив мне Пиону, и гневно спросила:
— Почему вы даже не потрудились навестить Кысея? Он спас вам жизнь!..
— Я не обязана перед вами отчитываться.
— Он просил вас придти. Если вам интересно, кризис миновал, ему уже…
— Мне не интересно.
— Как можно быть такой… такой бесчувственной?!?
— Госпожа Бурже, оставьте свои проповеди при себе. Если у вас все, я бы хотела подняться к себе и отдохнуть.
Я демонстративно встала, показывая, что разговор закончен, но Софи схватила меня за руку и удержала.
— Пожалуйста, навестите его, — в ее голосе уже звучала мольба.
— У меня есть более важные дела.
Она все никак не хотела униматься и кинула мне вдогонку:
— Зачем вы так с ним? Разве вы не видите, что он влюблен в вас?
Я застыла, чувствуя, как начинаю звереть.
— Вы знаете, что он спросил, когда пришел в себя? Он спросил, где вы… Он даже в горячке звал вас!
Мне представилось крайне восхитительным взять эту соплячку за шкирку и спустить по лестнице, но вместо этого я обернулась и ледяным тоном поинтересовалась:
— Госпожа Бурже, может мне действительно стоит навестить господина инквизитора и заодно рассказать ему о ваших маленьких шалостях с камнями?
Софи вскочила с места и приблизилась ко мне.
— Я не колдунья, — отчеканила она. — Вам не удастся меня больше запугать.
Я вгляделась в ее гневно потемневшие до синевы глаза и ядовито улыбнулась:
— Я бы не была так уверена. Ваш Дар выходит за рамки обычного мастерства. Советую вам…
— Эмиль меня любит! — топнула она ногой. — Просто любит, ясно? И дело не в кулоне и моих якобы колдовских чарах. Он меня любит. А вы хотели все разрушить!..
— Госпожа Бурже, если бы я хотела все разрушить, поверьте, за этим бы дело не стало. Мой вам совет — разделите свой Дар, зачав ребенка. Займитесь семьей и не лезьте в чужие дела. Иначе однажды господину инквизитору придется несладко, выбирая между долгом и дружбой. Идите.
Я открыла дверь и подтолкнула ее к выходу. Она гневно смотрела на меня и упрямо продолжала стоять на месте, словно что-то решая. Мне с досадой подумалось, что надо было поверенному поручить и ее дела, раз они с мужем остаются в городе. Пиона свела знакомство с Софи еще в поместье. После получения ею наследства она будет с госпожой Бурже на равных. Не самая плохая компания, но тогда влияние супружеской четы Бурже на жизнь моих домочадцев неминуемо. Еще две нити в узор… Я почувствовала, что смертельно устала от всех. Мне так хотелось вырваться на свободу и забыть обо всех заботах, что даже недельное плавание по зимнему морю уже не вызывало прежнего отвращения… Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Софи вдруг взяла меня за руку, сжала ее и спросила:
— Госпожа Хризштайн, почему вы не хотите дать Кысею шанс? Разве он не заслужил? Он же самый лучший, добрый, честный, красивый, он в вас влюблен, в конце концов…
— А еще ваш Кысенька… — возмущенно начала я, собираясь сказать, какой он глупый и упрямый идиот, но Софи меня опередила.
— Да, он беден. В этом все дело? Беден и не благородного происхождения. Недостаточно хорош для вас? Да?
— Да, — согласно кивнула я, — именно.
— Какая же вы!.. — на лице Софи было написано отвращение. — А если бы он получил наследство, как Пиона? Вы бы заговорили по-другому?
— Конечно, — ответила я, уже настойчиво подталкивая Софи к выходу. — Я бы дневала и ночевала у его палаты. А если бы еще и
