— Да.
Я вышел из лимузина, дождался, пока он отъедет подальше, а потом зашагал к своей машине.
Пайк и Эллен стояли возле восточной части моего дома, когда я подъехал к парковке. Я вылез из машины с завернутым в фольгу кирпичом и пошел вокруг дома к ним.
— Ты слишком сильно сжимаешь рукоять, — говорил Пайк. — Держи крепко, но не цепляйся изо всех сил.
Эллен Лэнг целилась из «ругера» 9-го калибра в один из двух посаженных мной в прошлом году эвкалиптов. Пайк стоял справа от нее, объясняя, что нужно делать. Она держала пистолет в вытянутой правой руке, левую слегка согнула в локте, чтобы поддерживать правую.
— Хорошо, — сказал Пайк.
Она сделала выдох, затем последовал громкий щелчок — Эллен спустила курок. Пайк посмотрел на меня.
— У нее неплохо получается. Тело ведет себя спокойно.
— И что это значит? — спросила Эллен.
Теперь, когда Эллен не держала ствол эвкалипта на прицеле, она прижала пистолет к животу.
— Это значит, что твое тело не ускоряет пульс и твои мышцы не дрожат, когда ты пытаешься сохранять неподвижность. Это от природы — такому нельзя научиться. — Пайк кивнул в сторону завернутого в фольгу «кирпича». — У кого была наркота?
Эллен посмотрела на «кирпич» так, словно Пайк спросил: «А где тут у нас марсианин?»
— Его утащил Морт?
— Нет. Кимберли Марш и ее дружок.
— У нее был дружок?
— Да.
— Помимо Морта?
— Да.
— За спиной у Морта?
Я кивнул.
Эллен подняла пистолет, взвела курок, прицелилась в эвкалипт. Щелк!
— Ты договорился с Дюраном?
— С Эскимосом. Завтра в полдень возле туннеля в Гриффит-парке. Эллен принесет наркотик к туннелю, положит на землю, после чего они отпустят Перри. Она приведет Перри ко мне, а Эскимос возьмет наркотик. Конец сделки.
Эллен посмотрела на меня. Пайк тоже не сводил с меня взгляда. Уголок его рта дрогнул.
— Что ж. Они намерены отпустить тебя, Эллен и ребенка, рассчитывая, что вы будете помалкивать.
Эллен повернулась к Пайку.
— Нет, — возразил я. — Все произойдет примерно так: они заранее расставят там своих людей, а когда мы окажемся на месте, нас прикончат, они заберут наркотик, а час спустя Эскимос и его люди улетят на частном самолете Дюрана в Акапулько для долгого, хорошо оплаченного отпуска.
— Ага, — пробормотал Пайк, — реальность приподнимает свою безобразную голову.
— Возможно, нам следует поставить в известность сержанта Пойтраса? — спросила Эллен.
— Нет, у Дюрана могут быть связи в полиции. В лучшем случае мы сможем заручиться поддержкой нескольких его людей, а это не решит наших проблем.
— Так что же мы будем делать?
— Мы отправимся туда раньше, чем они. Посмотрим, как они будут готовиться, убедимся, каковы их истинные намерения. Если я прав, мы придумаем способ забрать у них Перри. Если нет, провернем сделку, как договаривались, а о Дюране будем думать после того, как ты, мальчик и девочки будете в безопасности.
— А если они не станут ждать? — спросила Эллен. — Теперь, когда они знают, что наркотик у нас, почему бы им не попытаться напасть?
Рот Пайка вновь дернулся. Для любого другого это было равносильно хохоту до упаду.
— Это им обойдется слишком дорого, — заявил он. — Мы готовы к нападению. Кроме того, здесь может проехать патрульная машина, рядом соседи, да и доступ к дому не слишком удобен. А в парке они рассчитывают, что мы будем уязвимы, что им удастся заранее определить зоны обстрела, расставить снайперов, устроить засаду, блокировать подъезды, ну и так далее. — Он не скрывал удовлетворения.
Я громко откашлялся.
— Я сказал Эскимосу, что наркотик надежно спрятан и что мне еще нужно его забрать. Именно по этой причине они не станут нас атаковать. — Я свирепо посмотрел на Пайка. — Верно?
— Надо бы принести гитару, — заметил Пайк. — Скоро вернусь. — И исчез за домом, мурлыкая какую- то мелодию.
— Он играет на гитаре? — спросила Эллен.
Я молча посмотрел на нее, а потом пошел в дом и открыл две бутылки с минеральной водой. Вслед за мной вошла Эллен и не успела поблагодарить меня за воду, как зазвонил телефон. Она побледнела, как лист чистой бумаги.
Я взял трубку и услышал голос Джанет Саймон:
— Элвис? Это Джанет Саймон.
Я прикрыл трубку рукой и сказал Эллен, что это Джанет. Она облегченно вздохнула, но я видел, что разговор с Джанет ее не слишком волнует. Эллен сделала смешное движение губами, при котором воздух выходил через уголки рта.
— А я уже решил, что вы никогда не захотите со мной разговаривать, — сказал я в телефон.
«Мистер Обаяние».
— Да ладно вам.
Голос Джанет был тихим, спокойным и размеренным, словно она действительно не хотела больше со мной разговаривать, но обстоятельства ее вынуждали. Я слышал такой тон далеко не в первый раз.
— Как Эллен? — спросила она.
— Сидит на радуге.
— Все уже почти закончилось?
— Именно.
— Она себя контролирует?
— С ней все в порядке.
— Я могу приехать.
— Не слишком удачная идея.
— Я могу ей понадобиться.
Я ничего не ответил. Эллен подозрительно посмотрела на меня, и на ее лице отразилось смущение. Она явно не горела желанием говорить с Джанет. Возможно, все это было плодом моего воображения.
— Может быть, мне следует помочь ей с делами. Например, сходить в химчистку или купить лекарство. Она постоянно все забывает.
Я протянул трубку Эллен Лэнг.
— Это тебя.
Эллен повторила свое забавное движение губами и взяла трубку.
— Привет! — Она немного послушала, а потом сказала: — На самом деле, со мной все хорошо. Как девочки?
Она не волновалась. То есть полностью сохраняла самообладание.
— Пока я еще не знаю, — продолжала она. — Мне не известно, жив он или мертв.
Она не выглядела отсутствующей, испуганной или смущенной.
— Мне нужно идти.
Теперь на ее лице появились скука и гнев.
— Нет, я тебе сама позвоню.
Она повесила трубку. И сделала это с некоторой небрежностью.
