Я облизнула вдруг пересохшие губы, отпила из кубика, где плескалось что-то кисло-сладкое, похожее на фруктовый сок.
— Расскажи о рабских вирусах. О вирусе Эреба, в частности.
Скевос вскинул одну бровь.
— Все рабские вирусы, Наташа — это настолько большая область вирусологии, что рассказывать о ней придется не один день. И даже не один месяц. Однако я могу пересказать в общих чертах то, что сообщил о вирусе Эреба мой меданализатор.
— Общие черты меня вполне устроят. — Поспешно сказала я.
— Основная часть вируса скопирована с вируса Лейвен. Старая орилонская разработка. Но в генокомплекс были введены и новые участки — взамен тех кусков генцепочки, которые наши вирусологи сконструировали так, чтобы они разрушались при клонировании в чужих лабораториях. По сути вирус незамысловат — он создает прямой мост между корой головного мозга и участком, отвечающим за слух. Получается подкрепленный кое-какими гормональными коктейлями диктат слухового центра над корой. А значит, и над всей личностью. Выработку нужных гормонов для коктейля стимулирует сам вирус…
— То есть? — Я поддалась вперед, пластина подо мной едва заметно дрогнула. — Если я проткну себе барабанные перепонки и оглохну — ты уже не сможешь мной командовать?
— А ты способна на такое? — Скевос с прищуром глянул на меня с той стороны столешницы. — Оглохнуть только ради того, чтобы не уступить мне?
И тут я смутилась. Картина того, как я с идиотско-героической улыбкой вонзаю себе в уши иголки — или здесь потребуется нечто покрупней? — встала перед глазами. И кричу что-то вроде — умру, но тебе больше не дамся…
Скевос едва заметно улыбнулся.
— Наташа, ты же умная девочка. Да, медробот тебе потом поможет восстановить слух. И да, я заинтересован в тебе, я этого не скрывал с самого начала. Но что мне делать с женщиной, которая уродует себя, лишь бы не быть со мной? В этом случае я тебя просто отпущу.
— Так просто? — Сказала я неверяще.
— Да, так просто. — Жестко ответил Скевос. — Только не спеши радоваться. Предположим, я не высажу тебя прямо там, куда лечу, на Архелау. И даже довезу до Зейтула, как мы договаривались с самого начала. Что дальше? Куда ты пойдешь?
Я промолчала. Скевос продолжил:
— Кроме того, вирус Эреба по-прежнему плавает в твоей крови. И даже если ты останешься глухой, всегда есть риск нарваться на человека, которому подсажен телепатический вирус Тека. Одного такого ты уже знаешь. Великолепный Ворисон…
Он сидел по ту сторону столешницы с лицом чужим и равнодушным — таким я его никогда ещё не видела.
— Ты слишком мало жила, детка. — Сказал вдруг Скевос. Складки по обеим сторонам рта резко углубились. — Ты думаешь, самое страшное в этом мире и в этой жизни — это чье-то излишнее внимание? Самое страшное — это полное безразличие. И если ты этого так хочешь, я тебе его подарю.
Я вцепилась пальцами одной руки в край столешницы. Разговор зашел не туда. Он слишком стремительно зашел не туда…
— На этом, думаю, нам лучше закончить. — Негромко объявил Скевос. — У тебя есть ещё какие-нибудь желания, Наташа? Кроме мечты о полной свободе от меня?
Я отцепила пальцы от столешницы.
— Скев. Я не хотела…
— Разумеется. — Насмешливо сказал он. — Поэтому давай лучше поговорим о том, чего ты хочешь. Итак?
Он ждал, и пауза затягивалась. Я вдруг вспомнила, о чем хотела его попросить
— Скев… можно заходить в твою каюту в твое отсутствие? Иногда, чтобы принять душ? Пока ты не высадил меня где-нибудь…
— Разумеется. — Снова повторил он, уже нетерпеливо. — Ещё что-нибудь?
— Нет, все. И спасибо тебе.
Он молча кивнул и вышел.
В душ я решила сходить сразу же, не откладывая. Пока меня вообще не высадили посреди космоса. Взяла из своей каюты очередной одноразовый комбинезон Скевоса — и в темпе дошагала до его двери. Помылась, выскочила…
А когда подошла к дверному проему, створка, обычно уплывавшая в стену при приближении человека, не двинулась.
Я и рукой перед ней помахала, и ногой осторожно пнула — вдруг заклинило? Ничего. Спросила, вскидывая голову к потолку:
— Маша, что с выходом?
Корабельный интеллект тут же откликнулся, отбарабанив первую фразу на галакте, как я ему и приказывала, а потом перейдя на русский:
— Капит Скевос оруонт на абент есис оду. Капитан Скевос пожелал, чтобы вы задержались в его каюте.
Это ещё зачем? Я снова пнула дверь, но уже от души.
— Воуред ни анипен. — Просветила меня Маша. И добавила на русском: — Дверь не откроется. Она заблокировала по прямому приказу капитана.
Я вздохнула и, дошагав до кровати, уселась на её край. Спросила:
— И когда же его величество Скевос пожалуют?
— Капит Скевос сол арит ети ден орини. Капитан Скевос придет, как только освободится. Точное время им не указано.
Я снова вздохнула. Маша бодро предложила из ниоткуда:
— Продолжим изучение галакта?
До ужаса хотелось послать этот галакт далеко и надолго — но если Скевос и впрямь высадит меня завтра в одном из миров, язык понадобится. Мне вообще очень многое тогда понадобится…
— Продолжим. — Согласилась я после короткой паузы.
Скевос появился не сразу, а где-то через несколько часов. Меня уже тошнило от галакта, но напряжение, оставшееся после ссоры, не отпускало — и я зубрила слова незнакомого языка с упорством, какого за собой никогда не знала. Бормотала вслед за Машей, заучивая произношение…
И Скевоса, вошедшего неслышно, я заметила не сразу. К тому же он, переступив порог, молча замер у стены, сложив на груди руки.
— Маша, убирай все. — Скомандовала я, поднимаясь с кровати. Сказала, не двигаясь с места: — Эта закрытая дверь означает именно то, что я подумала? Высадка высадкой, а секс по расписанию?
— Я погорячился насчет высадки. — Невозмутимо сказал Скевос. — Что будет, если убийца Шай-Нурибада попросит у тебя прощенья?
У меня вдруг вырвался смешок — сдавленный, нервный. Видимо, напряжение сказывалось.
— Про Шай-Нурибад, как я понимаю, ты ввернул, чтобы я прониклась всей значимостью момента? Не кто-нибудь, а сам ужасный Скевос, склоняя голову, прощенья просит…
— Про Шай-Нурибад я ввернул, чтобы ты поняла одну вещь — у людей, подобных мне, своя мера добра и зла. И она может не совпадать с твоей. — Скевос двинулся к кровати. — Иногда кардинально. Кроме того, я надеюсь, что в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем заявить то, что я услышал. Проколоть себе барабанные перепонки… мне не нравятся люди, которые намеренно себя уродуют. Их и так в этом мире достаточно.
— А как же те женщины, что сходили с твоего корабля генмодифицированными? — Я не отступила, даже когда он подошел вплотную. — Сначала уродуем других, потом
