– Что это? – спросила Рут, опасливо приближаясь вплотную к инкубаторам.
Винсент перевел на нее торжествующий взор.
– Это звонкая и позорная оплеуха богам. И она будет еще больнее, если проект Мирры Василакис, главной ведьмы и надзирательницы этой тюрьмы, удастся.
«Золотые дети» кружились в мелких пузырьках, их веки были опущены. Они спали. К пуповинам были подведены многочисленные трубки. Вне инкубатора они, скорее всего, не выживут.
Рут пока мало что поняла из объяснений Винсента.
Он же неотрывно наблюдал за золотыми детьми. Это искусственно созданный проект на основе «исходного материала».
– Мирра использовала ДНК богов, – пояснил он Рут свои догадки. – Она решила сама создать бога. А вернее, двух: мальчика и девочку, которые будут ее первым творением и докажут, что человек не хуже тех, кто создал все эти миры.
«Тот, кто был никем, однажды станет всем. Слуга и Господин поменяются местами».
Не об этом ли было пророчество с тела Королевы? Похоже, что да. Мирра создавала из пустоты новых идолов.
– В чем прок от искусственного бога?
– Все людские боги искусственные, но и им применение нашли. Этих хотя бы можно пощупать. Я пока не знаю, Рут, для чего… Фотокамеры нет с собой? – рассеянно спросил Винсент.
– Нет. Так что мы будем делать?
Она была нетерпеливой.
Винсент потер переносицу, размышляя. У них были данные, что в тюрьме проводят паранормальный эксперимент по созданию богов, сверхлюдей как вариант. Для каких целей – он пока не знал, но если тюрьма – целиком и полностью политический проект, то, вероятно, золотые дети должны стать либо биологическим оружием, либо материалом для модификации человеческого тела. Какие еще могут быть цели у политиков, поддерживающих это заведение?
– Рут, ты хотела бы, чтобы о богах узнал весь мир?
Вопрос был несколько странным.
– Наверное, нет. Что это даст?
– Правду.
– Правда ради правды смысла не имеет.
– Неплохой аргумент.
– Настоящие боги давно ушли и не заинтересованы в человеке. Будь я на месте религиозного человека, предпочла бы верить во что-то… более заботливое.
– Ну, этот пункт мне, наоборот, нравится. Меньше самообмана, больше ответственности.
Они продолжали стоять перед инкубатором, и, кажется, в их руках сейчас была судьба истины.
– Что тебе даст эта правда, Винсент? – хмуро спросила она. – Ты открыл ее. Ты счастлив?
– В некотором роде. Люблю быть в курсе всего.
– А зачем тебе доносить ее другим? Тебя о ней никто не просил. Люди счастливее, когда не ведают.
Он пожал плечами, впервые задумавшись над этим. У него не было эмоциональной оценки знаний, или, как он их деловито называл, «информации». Винсент не подвязывал к ней личное отношение. Разве что в самом начале… когда занимался хакерским обличением из идеализма, помноженного на отчаяние, но начал он глобальную информационную войну потому, что ему понравилось вскрывать все до мяса и костей. По его странной прихоти появилась «Невидимая армия», и он влил в уши ее участников столько идеологических лозунгов и даже догматов о том, что правда превыше всего, что информация – залог власти и их задача – не дать узкому кругу людей эту власть узурпировать. Но он никогда не верил в то, что говорил другим. Ему просто хотелось… все знать.
Он взглянул на Рут с мягкой, слегка неуверенной улыбкой. Она была немногословна, но умела задавать точные вопросы.
– Наверное, незачем, – наконец ответил он.
– Тогда давай оставим это.
Она сплела свои пальцы с его и потянула за собой. Ее движения были осторожными и немного сдержанными, словно она хотела сделать больше, но не могла себе этого позволить.
– Но мы не можем просто так уйти и оставить это, – возмутился Винсент.
– Ты говоришь это из чувства ответственности?
– Нет, скорее, из вредности.
Они прислушались к тишине, царящей вокруг. Их не покидали мысли о том, что, честно говоря, им надо отсюда бежать, потому что по тюрьме бродит кто-то опасный и кровожадный, и, может, он даже близко…
– Что бы ты с ними сделала? – из интереса спросил Винсент, кивая на золотых детей.
– Похоронила бы такую правду, – ответила неожиданно для него Рут. – Уничтожь их. Ты знаешь, как это сделать.
Кивком она указала на пульт управления инкубатором.
– Звучит неплохо, – одобрил ее предложение Винсент. – Подложим-ка мы Мирре свинью. Когда она увидит это, у нее кровь из носа пойдет.
Винсент подошел к пульту. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, что делать. Он использовал код Адрианы, чтобы снять блокировку с панели, и его пальцы замерли над большой красной кнопкой.
«Экстренный выброс».
Он взглянул на Рут, и она кивнула. Почему-то было важно получить ее одобрение.
Тогда Винсент вдарил по кнопке, и инкубатор замигал красным светом. Все помещение огласила сирена, от которой заложило уши.
«Терминация! Терминация! Терминация!»
Золотые дети слабо задрожали.
Рут и Винсент меланхолично наблюдали за ними, стоя плечом к плечу.
Есть ли у творений Мирры сознание?
Уже неважно. Только что они перекроили вековое пророчество.
Жидкость из инкубатора стала выкачиваться через внутренние трубы. «Золотые дети» безжизненно обвисли, все еще прикрепленные бесцветными ремнями к потолку колбы. Затем трубы отпали от их пуповин, выливая на металлический пол порцию жидкого золота.
Сирена замолчала, и свет перестал мигать. Воцарилась тишина.
«Терминация программы завершена» – загорелось на мониторе.
Внезапно фигурки детей судорожно дернулись. Для Рут и Винсента это стало полной неожиданностью, и в первый момент они до чертиков испугались.
Их маленькие руки забили по ударостойкому стеклу инкубатора. У мальчика вдруг открылись веки, и на них без выражения уставились два золотых глаза.
Девочка перестала шевелиться первой, и ее брат вскоре тоже свесил голову. С его лысого черепа стекали капли раствора…
«Приступить к утилизации и дезинфекции?» – появилась надпись на мониторе.
Винсент нажал на нужную кнопку, и инкубаторы загорелись красным светом. Висящие в них тела обрели жертвенный вид.
«Подтвердите инициацию кремации».
Пальцы снова коснулись клавиатуры. Инкубаторы наполнились огнем.
«Гори-гори ясно, чтобы не погасло…»
Внезапно пол под ними задрожал, и с каждой секундой тряска становилась все более ощутимой.
– Землетрясение?
– Их же здесь не бывает…
Но земля ожила. Стены вибрировали, и нарастал металлический лязг. Что-то им подсказывало, что это не было связано с уничтожением золотых детей.
Не сговариваясь, они побежали прочь, а пол прыгал у них под ногами. С потолка посыпалась штукатурка, и вскоре стали падать и большие куски.
Рут знала только один выход, но каковы их шансы? Тюрьма словно разваливалась. Может, «Прометей» наказывали боги?
Они зашли в лифт, и тот чудом донес их до отсека А. Как только дверь отъехала, в глаза ударил мощный золотой свет, прошивающий все помещение. Источник света был где-то впереди… Разобрать что-либо в таком слепящем потоке удавалось с трудом. Прикрыв глаза, чтобы сохранить зрение, они стали двигаться на ощупь вдоль стен, уже не зная, куда приведет их этот путь.
Внезапно рвануло так, что они упали, вцепившись друг в друга, и их подхватила мощная невидимая сила. Над ними не было потолка, земли и тюрьмы. Наверное, они летели куда-то в небо.
13
Осиное
